Владислав Выставной: Жетон Всевластия

Время было ночное: колкое Солнце лишь мешало бы противникам, вполне хватало света прожекторов. Рыков стоял между представителями Альфы и Дельты. За «мыльными пузырями» шлемов не было выдно лиц, но это не имело никакого значения.

– Значит, как и решили, – заговорил пристав. – Перед поединком истец отказывается от исполнения решения и отзывает исполнительный лист, что я фиксирую в протоколе. Я же гарантирую участие в поединке обеих сторон. Договорились?

– Договорились, – отозвался представитель Дельты.

– Без проблем, – с насмешкой произнес представитель Альфы.

– Прекрасно. Секунду… – Рыков вызвал перед глазами виртуальную форму протокола. Есть – исполнительный лист отозван. Можете приступать.

Секунданты, безликие, как и все здесь, в одинаковых вакуум-сьютах, направились к противникам. Те разобрали пистолеты и разошлись к краям небольшого кратера.

Две одинокие фигуры застыли посреди серого лунного ландшафта. Даже сквозь броню вакуум-сьютов был виден страх и скованность движений стрелков. Шутки кончились, впереди – лишь победа или смерть. Из шестнадцати пуль в каждой обойме хоть одна, да найдет свою жертву.

Рыков молча наблюдал за происходящим. Испытывал ли он что-то похожее на вину? Вряд ли. Когда так долго служишь закону, перестаешь видеть грань между добром и злом. Остается лишь долг, да вера в справедливость решений, которые ты исполняешь. Справедливой ли будет гибель одного из этих молодых людей? Хороший вопрос. А справедлива была бы кровавая бойня, неизбежно следовавшая из прямого исполнения судебного решения? Бандиты не прощают врагу его слабости…

Никто не услышал выстрела. Таково уж свойство Пространства. Видели лишь мешком упавшую фигуру в отдалении. Падение казалось замедленным, как в кино – это тоже свойство Пространства: на Церере крайне низкий уровень гравитации. Так или иначе все было кончено.

– Поздравляю, Патрик, – подойдя ближе, Рыков хлопнул юношу по плечу.

У того подкосились ноги, парня вырвало прямо в шлем. Блевотина кляксой расползлась по внутренней стороне стекла, и Рыков искренне пожелал победителю не захлебнуться. Боевики Дельты подхватили Патрика и потащили к вездеходу. Рыков подошел к телу. Поглядел на представителя Альфы.

– Ну что, все по правилам? – поинтересовался он. – Надеюсь, вопрос исчерпан? Нет претензий к ответчику?

– Никаких претензий, начальник, – усмехнулись в динамике шлема. Говорил тот, кто сейчас стоял на одном колене у трупа. – Стрелялись «по чесноку». Между нами: племянничек нашего генерального давно нарывался на пулю. Если бы его не уложил Патрик, пришлось бы что-то придумывать самим. Но это между нами.

– Спасибо за откровенность, – отозвался Рыков, отходя от тела. – Счастливо оставаться.

– А вы здорово натаскали этого дельтийца, – донеслось вдогонку.

– Что? – Рыков сделал вид, что не понимает, о чем речь.

– Да бросьте, начальник. Мы знаем, что это вы тренировали Патрика. Ведь раньше он стрелял как баба. Но мы не в претензии, все честно.

– Ну и славно, – не стал спорить Рыков, продолжая шагать по направлению к вездеходу.

Зачем говорить этому уголовнику, что таких природных «пацифистов», как этот Патрик, просто физически невозможно обучить эффективной стрельбе. И уж совершенно нереально за пару оставшихся до поединка дней. И что точно ему не следует знать, так это о блике оптического прицела, который Рыков засек в камнях на вершине испещренного кратерами холма. Прекрасная мысль – подстраховать беднягу Патрика. Ведь для кого-то не важна плата за победу. Для них успех любой ценой – в порядке вещей.

Если хотите – это дело принципа.