No Name - Журнал Млечный Путь №02 2012 г.

— Отчего же нет? — Мне всегда было недолго собраться. Сегодня погода была хмурая, следовало к жакету прибавить пелерину и водрузить на голову шляпу.

По пути я бросила:

— Он опрашивал персонал?

— Ну да… сразу после того начал, как этот Ламорис приходил, скотина жадная. Проф долго с ним толковал наедине. А потом начал всех вызывать и беседы водить. И Ролли при нем.

Вот, значит, как. Скорее всего, Штейнберг подбросил шефу идейку, что все безобразия могут быть хитроумным планом пароходчика — убрать жену и деньги получить за это.

Я, кстати, вовсе не была уверена, что Ламорис — преступный интриган. Так же, как не уверена, что сторож — исполнитель его черных замыслов. Может, да, а может — нет. Говорю же — я не обольщаюсь насчет людей.

Итак, Ламорис затребовал компенсацию и вывел профессора из себя — то ли сумму непомерную заломил, то ли вел себя слишком нагло. И доктор не устоял перед искушением. А потом вошел во вкус.

Очень похоже на правду. Только из этого следует, что Ламорис, может, и жадный наглец, но в преступлении не повинен. Иначе не потребовалось бы допрашивать остальных.

Что ж, не будем забегать вперед.

Я впервые посещала клинику Сеголена открыто. Не могу сказать «и при свете дня» — время клонилось к вечеру, но все равно, раньше, чем в прошлые разы.

По этой же причине у дверей дежурил не Патрик, а другой охранник. Очевидно, его предупредили, что Либби приведет посетительницу, и он ни о чем не спрашивал.

— Нам в демонстрационную, — сказала моя спутница. Как будто я уже была курсе, где у них тут что.

Как выглядит демонстрационный кабинет, я могла себе представить по описаниям в разных статьях — Сеголен охотно давал открытые сеансы, доказывая преимущества своей методы. Так оно и было — очень большая комната на первом этаже, скорее даже зал. Впечатление усиливали возвышение, на котором проф проводил свои демонстрации, и несколько рядов кресел у противоположной стены. Сам профессор и занимал одно из зрительских мест. А на демонстрационной эстраде стоял доктор Штейнберг. На середину зала были выдвинуты два стула спинками друг к другу. И на одном из них восседал Патрик. Другой пустовал.

— Хорошо, что вы не промедлили, — сказал профессор. — Сестра Декс, сходите за старшей сестрой Херлихи.

Либби подчинилась. Патрик, что характерно, никак не отреагировал на мое появление. Зато Штейнберг слегка наклонил голову в знак приветствия.

Я медлила высказываться. Нужно было подобрать правильные слова, чтоб не выдать ничьих тайн и не оскорбить ничьего самолюбия.

— Вам удалось установить виновных, профессор? — наконец спросила я.

— Я провел некоторые исследования. Не могу сказать, что совсем безрезультатно, однако в качестве побочного эффекта столкнулся с неким феноменом, покуда непонятным. Возможно, вы, благодаря знакомству с историей этого дома, поможете прояснить его природу. — Он перехватил мой взгляд на Патрика. — Пусть вас не смущает присутствие сторожа. Он будет участвовать в демонстрации. Садитесь и смотрите.

Я заняла место в зрительском ряду.

— Вам приходилось когда-либо слышать о таком явлении как трансферт ?

— Нет.

Вообще-то я знала, что так называется банковская операция, но сомневалась, что профессор именно ее имел в виду.

— Это опыт, впервые проведенный профессором Шарко в лечебнице Сальпетриер. Первоначально он заключался в следующем. Двое пациентов находятся в близком контакте, но не видят друг друга и подвергаются гипнотизации. К больному органу одного из пациентов прикладывается магнит, а затем переносится на аналогичную часть тела другого пациента. Шарко установил, что боль у первого пациента исчезает и возникает у второго, как бы переносится на него. Однако я развил этот эксперимент…

В дверь постучали.

— Звали, профессор? — раздался женский голос.

— Входите, сестра Херлихи.

Рядом с вошедшей женщиной в форменном платье, фартуке и чепце не только я, но и Либби могла бы сойти за тонкую тростинку. Притом она была не столько толстой, сколько плотной, ширококостной, того телосложения, что отличает рыночных торговок, рыбачек и нередко — больничных сиделок.

— Идите сюда, сестра. Я позвал вас, чтобы вы помогли провести процедуру.

Она оглянулась, недоумевая, поскольку в помещении не было пациентов и почти не было зрителей. Но здесь не были приучены возражать профессору. Сестра Херлихи, повинуясь его жесту, уселась на свободный стул спиной к Патрику.