Пол Андерсон - Ключи к декабрю

Последовала короткая пауза.

“Странно, — сказал Майк Терри. — Друзья, боюсь, сейчас мы не сможем услышать голос Джима. Доктор осматривает его. Минуточку…”

Снова последовала пауза. Майк Терри вытер лоб и улыбнулся.

“Это переутомление, друзья, страшное переутомление. Так сказал доктор… Ну что ж, друзья, Джим Рэдер сейчас немного нездоров. Но это пройдет! На службе Джи-би-си лучшие психиатры и психоаналитики страны. Мы сделаем для этого храброго парня все, что будет в человеческих силах. И все это за наш счет. — Майк Терри бросил взгляд на студийные часы. — А теперь время кончать, друзья. Следите за объявлениями о нашей новой грандиозной программе ужасов. И не расстраивайтесь. Я уверен, что вскоре мы снова увидим Джима Рэдера среди нас”.

Майк Терри улыбнулся и подмигнул зрителям.

“Он просто обязан выздороветь. Ведь мы все ставим на него!”

Увидев на холме девушку, Марк вспомнил стихотворение Эдны Сент-Винсент Милле. [9] Американская поэтесса. Оно пришло ему в голову, наверное, потому, что девушка стояла на солнце и ветер трепал ее волосы — золотистые, как цветок одуванчика; а может быть, и потому, что старомодное белое платье обвилось вокруг ее стройных ног. Во всяком случае, Марк был уверен, что она непонятным образом перенеслась из прошлого в настоящее. Первое впечатление оказалось ошибочным: как потом выяснилось, она явилась не из прошлого, а из будущего.

Он вскарабкался на холм и, тяжело дыша, остановился позади нее. Она еще не видела его, и он думал, как заговорить с ней, не испугав. Пытаясь придумать что-нибудь, он достал трубку, набил ее и разжег, прикрывая от ветра ладонями. Подняв голову, он увидел, что девушка уже стоит к нему лицом и с любопытством разглядывает его.

Марк медленно подошел к ней, остро чувствуя близость неба и наслаждаясь дующим в лицо ветром. Он подумал, что ему следует почаще совершать прогулки. До холма он шел лесом, а теперь лес, уже тронутый кое-где огненными красками осени, раскинулся далеко внизу, а за лесом виднелось маленькое озеро со стандартным домиком на берегу и мостками для ловли рыбы. Когда жену Марка неожиданно вызвали в суд — она была присяжным заседателем, — ему пришлось проводить оставшиеся две недели летнего отпуска в одиночестве. Днем он ловил рыбу с мостков, а прохладными вечерами читал, сидя у большого камина в гостиной. Через два дня размеренное существование ему приелось; он отправился побродить по лесу, вышел к холму, поднялся на него и увидел девушку.

Подойдя поближе, он увидел, что глаза у нее голубые-голубые, как небо, на фоне которого вырисовывался ее силуэт. Лицо у нее было юное, нежное, прелестное. Он с трудом подавил желание протянуть руку и погладить девушку по щеке, обласканной ветром; он почувствовал, как дрожат кончики пальцев.

Да ведь мне сорок четыре, а ей едва ли больше двадцати, подумал он. О господи, что на меня нашло!

— Любуетесь видом? — спросил он громко.

— О да, — сказала она, повернулась и восторженно всплеснула руками. — Это же просто чудесно!

Марк посмотрел в ту же сторону.

— Да, — сказал он. — Да.

Внизу, у подножия холма, снова начинался лес. Теплые сентябрьские краски его захлестнули всю долину, стиснули деревушку, видневшуюся невдалеке, и сошли на нет у самой границы городских предместий. А вдали таял в дымке зубчатый силуэт Коув-сити, похожий на расползшийся средневековый замок — в дымке он казался каким-то совсем невещественным, сказочным.

— Вы тоже из города? — спросил он.

— Пожалуй, — ответила она и улыбнулась. — Я из того Коув-сити, который старше этого на двести сорок лет.

По улыбке девушки он понял, что она и не надеется убедить его, но что в глубине души ей было бы приятно, если бы он притворился, будто верит ее словам. Он тоже улыбнулся.

— То есть из города две тысячи двухсот первого года нашей эры? — сказал он. — Должно быть, город к тому времени неимоверно вырос.

— Да, вырос, — сказала она. — Теперь это часть гигантского города, который доходит до этого самого места. — Она показала на опушку леса у подножия холма. — Две тысячи сороковая улица проходит прямо через ту кленовую рощицу, — продолжала девушка. — Видите вон те белые акации?

— Да, — сказал он, — вижу.

— Там теперь новая площадь. И на ней такой большой магазин самообслуживания, что его за полдня еле обойдешь. Там можно купить все — от аспирина до аэрокаров. А рядом с магазином, там, где у вас буковая роща, большой магазин готового платья, в котором продаются новейшие творения ведущих модельеров. Платье, которое на мне, я купила сегодня утром. Оно простенькое и красивое, правда?