Иван Франке - Девять мечей Акавы

— Кэп, кэп, очнись, скажи что-нибудь.

Сообразив наконец, что это голос Ворчуна, агент ответил:

— Все хорошо 007, я в порядке.

— Наконец-то, — радостно затараторил Ворчун. — Я уже думал, ты никогда не придешь в себя, зову тебя, зову… Кэп, они пытаются защитный барьер взломать. Кэп, я же не могу без человека внутри блокировку поставить! Кэп, помоги!… Они уже внутри! Кэп! — голос Ворчуна выдавал его паническое состояние. — Кэп, они разобьют меня, кэп! Помоги, они выключат меня!

— Стоп! — резко остановил его словоизлияния Владислав. — Не паникуй. Ты же машина, они не могут тебя убить, понимаешь?

— Я не машина, — взвизгнул Ворчун. — Я живой!

— Извини, я имел в виду, что ты можешь прикинуться машиной, — поправился Владислав. — Втяни свою камеру внутрь, то есть глаз я хотел сказать, отключи голосовой модуль и следи за обстановкой только через внешние сканеры. И главное, не бойся ничего, твой корпус выполнен из корабельной обшивки с многослойной криталовой броней и может успешно противостоять даже лучу бластера. Самое большое, что они могут сделать — отключить тебя от сети, но у тебя же есть аккумуляторы. — про корпус из корабельной обшивки он конечно бессовестно лгал, надеясь, что Ворчун этого не заметит.

— Ага, — жалобно пискнул Ворчун, — тебе бы так. Кэп, я боюсь.

То ли потому, что Владислав Раденко ему все еще не представился, то ли потому, что Ворчун начинал как борткомпьютер патрульного судна, но к агенту он все время обращался "кэп".

— Не переживай, я тоже только что был выключен, но как видишь, все еще живой, — попытался успокоить его Владислав, только сейчас начавший понимать, что сделало Ворчуна таким. Ведь он был живым, он чувствовал себя живым, и его чувства рождали у него также и чувство самосохранения. А его безжалостно выключали. Разъяренные его самостоятельным и независимым поведением, пилоты и техники отключали его от сети, выдергивали с проводами, с мясом его аккумуляторы, просто убивая его. Каково это снова и снова умирать, чувствуя как последний живой электрон оставляет твои провода, как гаснет сознание, как исчезает, уходит в небытие твое «я». а потом мучительно возрождаться, восстанавливая по крупинкам, по раскиданным битам свое эго. Он был живой, это не просто чувствующая машина, это живой организм, пусть и на электронно механической основе, но он был живой и тоже боялся умереть.

— Что там у тебя? — переходя на деловой тон поинтересовался Владислав.

Немного успокоенный компьютер отозвался сразу:

— Их двое, одного я только слышу, он снаружи, а другой здесь, и ведет себя как слон в посудной лавке. Он уже все здесь перевернул и пообрывал мне почти все сенсоры и сканеры. Судя по всему, что-то ищет.

— Не что-то, а кого-то, — поправил его агент.

— Они ищут какого-то Свена, и если я правильно понял, то это скорее всего и есть наш «друг» — пилот корабля-призрака. Похоже у него уже есть парочка-тройка личных врагов. Да, вот еще что, ты что-нибудь знаешь об этой "импульсной игрушке", что они оставили в ущелье?

— Еще бы, знаю, — живо отозвался Ворчун. — Эта бомба-убийца, разработанная во время первой галактической войны с муравьиными. С вооружения снята около ста лет назад. Находится под запретом. К особенностям относятся ее датчики движения избирательного действия. Проще говоря, она реагирует не на всякое движение, а только на движение определенной массы протоплазмы или механических тел. Выдает четыре импульса: инфракрасный — высокой интенсивности, отпугивая все живое и превращая смазку машин в клейкую массу. В этом режиме применяется для охраны определенных территорий или границ. Ультракороткий сверхчастотный режим уничтожает все взрывчатые вещества в зоне досягаемости, а живые тела, например бойца в боевом скафандре, превращает в вареные консервы. Жесткий гамма-импульс уничтожает все живое, не защищенное металлической броней, муравьев-рабочих, например.

И наконец, электро-магнитный импульс превращает всю бортэлектронику в кучу бесполезного металлолома.

В боевом положении генерирует все четыре импульса один за другим с интервалом в полсекунды. Через тридцать секунд второй заход и еще через минуту последний.

Всего ее хватает на десять включений, но радиоизотопные батареи позволят этой игрушке оставаться на боевом взводе до ста лет. После неудачного применения в системе три альфа, когда муравьиные значительно превосходившие людей по массе тела, вдруг сумели подойти к бомбам или точнее сказать, минам и перепрограммировать их, в результате чего люди понесли огромные потери в живой силе и технике от собственного оружия, бомбы сняли с вооружения, а космические минные поля окружили маяками, запретив там всякое движение. Как выяснилось, после заключения мира, муравьи использовали специально выведенных рабочих-техников размером с обычного земного муравья.