Олег Овчинников - Антинародная мудрость

Да и не было ее никогда! Просто удивительное стечение обстоятельств. Только сейчас обращаю внимание на то, что блины сегодня чуть отличаются от вчерашних. Эти потолще и поменьше в диаметре. Голова Матвея на них еле умещается. Откуда то, то ли из моей памяти детства, то ли из абстрактной памяти предков всплывает загадочное слове "оладушки". Я уже почти счастливо улыбаюсь, когда задаю свой, в принципе, ненужный вопрос:

- А где же пятница?

Реплика эта лучше бы звучала в устах Робинзона Крузо.

Дед Игнат смотрит на меня прямо и очень серьезно.

- Здесь не бывает пятниц.

- Никогда?- все еще тупо улыбаюсь.

- Никогда!

- Ни одной пятницы в неделю?

- Ни одной пятницы НА неделе!

И голос его слишком вкрадчив, и легкая перефразировка предложения не кажется случайностью.

До меня доходит долго. Иногда - непростительно долго. Но если уж дойдет!..

- А коту, значит, все Масляница?- спрашиваю и чувствую, как все внутри у меня начинает закипать.

- Ага!- за деда ответил сам Матвей.

- А изба, значит, красна углами?

Дед, молча, кивает.

- Окей, дед!- вскакиваю на ноги.- See you later!

- Окей! - ну хоть это-то слово он мог бы произнести без акцента? В его голосе звучит покорность.- After while!

Пинком открываю дверь и вылетаю во двор. И чего я, собственно, так злюсь?

На цепи сидит Серый и старательно избегает обращать свой взор в сторону небольшой рощицы, растущей в отдалении...

Парочка по-прежнему стоит там, где я ее увидел впервые. Даже позы не изменились. Та же сосредоточенность в лицах. Когда смотришь на них, в голове возникают сомнения по поводу неумолимой быстротечности времени.

Хватаю парня за плечо, разворачиваю к себе.

- Скажите, вы и вправду считаете, что это и есть счастье?

Должно быть, в моем голосе слишком много раздражения. В глазах у парня - испуг, голос дрожит:

- Алгоритмом не предусмотрено!

Он готов заплакать. Бросаю их, иду дальше...

Решительной походкой подхожу к богатырю.

- Воин?- в моем вопросе больше от утверждения.

- Ну воин!- озадаченно отвечает тот.

- А что же ты, воин, стоишь тут без дела?- спрашиваю я и решительно предлагаю: - Сразимся?

Он с сомнением смотрит на палицу, затем - на меч, снимает с головы шлем и чешет затылок.

- Дык оно того! Алгоритмом не предусмотрено.

С остервенением бью его кулаком в грудь. На кулаке остаются отпечатки от звеньев кольчуги. Богатырь оседает в траву и, насупившись, произносит:

- А сидячего, между прочим, тоже не бьют.

Со злостью сплевываю на землю, иду дальше.

Жалкие муляжи! Дешевые статисты!

Слева раздается привычный свист.

Хотите общения? Хорошо, вы его получите!

Вспоминая академические занятия по физической подготовке, легко взбегаю на вершину горы. Сегодня я уже знаю, кого искать. Членистоногое испуганно пятится от меня, надеясь успеть скрыться в своей норе. Врешь, не уйдешь! Со всей силы пинаю членистоногое левой ногой.

Все-таки ушло! Удар приходится по большому серому камню. А главное - твердому!

- Ах!- раздается над горой мой крик боли.

- Ха!- ехидно радуется эхо.

Когда злость доходит до точки кипения, могут внезапно открыться резервные способности организма.

- А роза упала на лапу Азора!- кричу я в пустоту.

Эхо молчит, пристыженное.

И тут на мое плечо сзади опустилась чья-то рука.

Оборачиваюсь и вижу деда Игната.

- Прекрати!- говорит он спокойно, но очень властно.- Ты ломаешь мой мир.

- А где ты потерял свой акцент, дед?

С раздражением стряхиваю его руку с плеча.

- Подумай,- призывает он.- мы ведь не сделали тебе ничего плохого.

А ведь он прав. И что на меня нашло? Злюсь на собственную глупость? Под пристальным взглядом старика постепенно успокаиваюсь. Дед Игнат тоже изменился. Исчезла простота в линиях лица, погас озорной огонек в глазах. Теперь он казался мне старше. Много старше.

Злости нет, осталась только усталость.

- Скажи,- спрашиваю,- а если бы я бал не русским, а , скажем,... китайцем? Что тогда? Все эти пословицы, поговорки,... эти мудрости народные тоже были бы китайскими?

В ответ дед Игнат выдал какую-то тираду, состоящую из коротких, режущих слух слов. Привести ее здесь я не смогу даже в транскрипции.

Пока дед Игнат произносил эту короткую фразу, мне показалось, что даже лицо его начало изменяться. Черты лица заострились, цвет его стал каким-то землисто-желтым, а глаза постепенно сузились в две щелочки. Но это длилось всего несколько мгновений. И вот передо мной снова стоял привычный дед Игнат.