Ричард Фоукс - Лицо врага

Тем не менее ему не хотелось взваливать на себя все бремя забот по налаживанию взаимопонимания между людьми и х’киммами. Джули интересовала структура стаи, и похоже, она собиралась расспросить об этом как Курта, так и Логнена. Старейшина отнесся к девушке с большим, чем обычно, терпением и даже ответил на некоторые вопросы, которые Джули, в соответствии с местным этикетом, попыталась задать через Курта.

— Любопытная, как щенок, — заметил старейшина, когда Джули ушла, чтобы порасспрашивать других х’киммов. — Она твоя самка, да?

— Она моя самка — нет.

— Но есть интерес, да?

— Да, — признался Курт, и Логнен удовлетворенно тявкнул.

— Когда-то я был таким же молодым, как ты, друг Куртэлликот, — доверительно сказал старейшина. — Эта самка будет лучше, если ты заведешь с ней щенков.

— Мы, люди, отличаемся от х’киммов.

— Вы чувствуете землю под ногами, так? У вас чешется под мехом, хотя у вас его мало, так? Вы дышите воздухом, вас мочит дождь и обжигает солнце, вы можете порезаться ножом и пойдет кровь, вы любите своих женщин и делаете щенков, все это так?

— Все так, — согласился Курт.

— Вы не так уж сильно от нас отличаетесь, — подвел итог Логнен. — Забавные на вид и голые, но не слишком другие. Я думаю, вам надо сделать с Джулианатиндал щенков.

— А я думаю, что нам надо поговорить о чем-нибудь другом.

Логнен тявкнул.

— Нет, не слишком другие… Я вижу, Ахзт вернулся с хорошей добычей.

Курт заметил на плече подходящего Ахзта связку насекомых и не счел его добычу такой уж «хорошей». От догадки, какой будет новая тема беседы, Элликота едва не стошнило.

— Могу я предложить тебе тему для разговора, друг Логнен? — Старейшина потряс головой, и Курт решил воспользоваться благодушным настроением Логнена и попытаться выяснить, каким видят х’киммы свое место на Чугене. — Я размышлял над тем, о чем мы говорили раньше, и хотел бы задать тебе вопрос. Я прошу ответить со всей честностью.

Логнен продолжал смотреть на х’кимма, нанизывающего на вертел три личинки длиной со ступню ноги, однако его отношение к собеседнику изменилось. Курту показалось, что старик насторожился. Нет, похоже, его не застать врасплох.

— Я скажу то, что смогу, друг Куртэлликот.

— Каждую ночь, когда ты обращаешься к стае возле костра, я тоже слушаю тебя. Правда ли, что твое племя явилось со звезд?

— Твое племя явилось со звезд.

Мечтательная нотка в голосе Логнена навела Курта на мысль, что старик лишь повторил его вопрос.

— Да. Но у нас был корабль. Техника. — Х’киммы существовали на грани выживания. — Если нас не спасут, через несколько поколений мы станем такими же, как вы. С х’киммами случилось то же самое? Ваши предки потерпели здесь кораблекрушение?

— Мы счастливы жить в стае, — ответил Логнен. — Я не могу рассказывать о предках, которых не знаю.

— Но ты же рассказываешь легенды о падении со звезд, — не унимался Курт.

— Легенды можно.

— Я ищу истину за твоими легендами.

Глаза Логнена сверкнули.

— Не все, что ищешь, можно найти.

Огорченный, Курт спросил:

— Значит, по-твоему, легенды — всего лишь легенды, и в них нет ни крупицы правды?

— Х’киммы всегда ходили по земле, — ответил Логнен. — Это наш дом. Мы живем здесь. Здесь умираем. Теперь это и твой дом, да?

— Да, теперь и мы живем здесь, — согласился Курт. — Но Чуген — не наш дом. Мы не всегда жили здесь. Мы пришли сюда.

— Да. — Поколебавшись, старейшина покорно кивнул и продолжал: — Ты просил правды. Ты сам дашь ее? Тебя и твоих людей послали боги?

— Нас послали не боги, друг Логнен.

— Это правда?

— Насколько мне известно, правда, друг Логнен.

Казалось, старейшину удовлетворил ответ Курта.

— Мужчины бегают по джунглям, охотясь за добычей. Некоторые ловят добычу, некоторые — нет. Иногда добыча ловит их. Странная жизнь, да?

Курт молча кивнул.

— Я не бегаю и не охочусь, как когда-то, — продолжал старейшина. — Тяжелая жизнь многому меня научила. Правда — такая же заманчивая добыча. Мне кажется, что эта маленькая правда известна тебе не хуже, чем мне. Мы смотрим, как блуждают звезды. Мы чувствуем, как меняется воздух. Мы знаем, когда приходит время перемен. Так устроен мир. Скоро, как и положено, мы пойдем на сбор. Думаю, дети будут помнить его, даже когда доживут до моих лет, если доживут. Но говорить об их судьбе — не мое дело. Все будет так, как должно быть, и мы живем так, как угодно богам. Никто не может изменить правду. И ты не можешь ее изменить, друг Куртэлликот. Мои кости старые и дряхлые, и я буду спать. Еще поговорим, да?