Александр Беляев - Небесный гость

Моторы самолета хрипели, стреляли и наконец замолкли. Настала тишина. Только едва слышно гудел мотор электростанции, но скоро замолк и он. Электрические лампы в каюте погасли. В кабине пилота они еще светились слабым накалом, переведенные на аккумуляторное питание.

В кухне повар, сидя на стене возле двери, шарил впотьмах — искал стенной шкафчик, где хранился парашют.

В радиорубке красным, тусклым накалом, как угасающие звезды, светились радиолампы. Привязанный ремнями к креслу радист Эдер, перегнувшись, ловил рукою болтавшуюся возле стены трубку телефона. Радисту хотелось спросить у Батенина, что случилось.

А тяжелая машина продолжала биться в судорогах, и не известно было, падает ли она вниз, висит ли на месте или же летит-падает вверх, в небо.

— Держитесь, профессор, за меня крепче, — сказал Сушков. — Мы на огромной высоте и, конечно, успеем добраться до парашютов и выброситься прежде, чем амфибия упадет и разобьется. Жалко машину!

— На Землю?! — отозвался Тюменев. — А может быть, мы падаем вверх. Совершенно не вовремя! Преждевременно! И как же это Батенин не усмотрел… Ведь сейчас как раз прилив. Барометрический максимум. Давно пора было снижаться.

— Не волнуйтесь, товарищ Тюменев, — торопил Сушков, не слушая астронома, — только идемте скорее. Поймите же, только парашют может спасти нас.

Тюменев вдруг расхохотался и ответил:

— Хотел бы я посмотреть, как вас будет спасать парашют в безвоздушном пространстве, когда вы будете падать с Земли на звезду.

Сушков побледнел:

— Неужели же и мы…

— Нас вырывают друг у друга звезда и Земля, — сказал Тюменев. — Из-за нас идет ожесточенная борьба двух сил притяжения. Кто победит?

— Но ведь мы свободно падаем, и падаем вниз, — возражал Сушков, — об этом можно судить и по положению машины-пике, и по ощущению легкости в теле.

— Как будто так, — ответил Тюменев, пробираясь следом за Сушковым. — Но не забывайте, что притяжение звезды путает все расчеты, все обычные представления и привычные ощущения… Вот если бы мне удалось увидеть хоть краешек не покрытого тучами неба, я смог бы сказать определенно, куда мы летим.

Болтанка уменьшилась.

Радист Эдер успел поймать телефонную трубку и переговорить с Батениным.

— Все в порядке. Сиди на месте, занимайся своим делом, — сказал ему Батенин.

— На Землю ничего сообщить не надо?

— Если будет надо, скажу.

Радиостанция работала без перерыва. Эдер принял две телеграммы на имя Тюменева и передал ему их содержание по телефону, трубка которого случайно оказалась возле профессора.

— Телеграмма первая, — говорил радист: — «Привет от всех сотрудников абастуманийской обсерватории. Как протекает полет? Елена Гавриловна спрашивает о здоровье. Аркусов». — Ответ будет? — спросил Эдер.

— Нечего сказать, удачно выбрали время! — ворчал Тюменев и ответил:

— Да. Передайте Аркусову: «Полет протекает… гм… успешно».

— Снижаемся, — слышится из рупора голос Батенина.

— Отлично, — говорит Сушков.

— А я все еще не уверен, летим ли мы вниз или вверх, — возражает Тюменев, карабкается по столам, добирается до окна, открывает занавеску и видит сквозь разрывы туч два ослепительных маленьких солнца, одно побольше — красноватое, другое поменьше — голубое. Это двойная звезда Абастумани. Она уже видна невооруженным глазом не только ночью, но и днем.

Как быстро возросли размеры солнц за короткое время…

Вдруг рубиновое и сапфировое солнца скользнули в сторону, и в то же время Тюменев почувствовал, что он падает на пол. Амфибия выровнялась, перейдя от пикирования к горизонтальному полету. Вспыхнул свет, весело загудели моторы.

В дверях каюты появился Архимед, и уже странным казалось, что он стоит на полу, а не на стене.

— Мы вышли из опасной зоны, — сказал он спокойно. — А ведь на волос были от того, чтобы свалиться с Земли.

Зазвонил телефон.

— Слушайте же текст второй телеграммы, товарищ Тюменев, — говорил радист Эдер повеселевшим голосом: — «Филиппины оставлены. Идем к острову Гуам. Ложитесь на курс 12°44 с.ш. и 145°50 в.д. Шипольский».

— Безобразие! Ложитесь на курс! Чего их там носит? — закричал Тюменев, не отнимая телефонной трубки ото рта. — Ложитесь! Безобразие! Вот именно.

— Я ж не виноват, товарищ Тюменев, — сказал радист, и по голосу было слышно, что он улыбается.

— Вы, конечно, не виноваты. И я не вас браню, — продолжал Тюменев взволнованно говорить в трубку. — Но, понимаете, какая чепуха получается. Они могут погубить все дело. Звезда ожидать не будет. Я опоздаю к сроку, и океанская вода улетит без меня. Наш теплоход должен был доставить меня из Владивостока в Манилу. Но он едва ли изменит путь и пойдет к острову Гуам, который лежит восточнее и в стороне от океанских дорог. Что же мне теперь делать? На перекладных путешествовать? Но как? Вот прыгуны. Шипольскому восемьдесят четыре года, а прыгает как…