Филипп Дик - Убик

— Ты уверен, — спросил Джо, — абсолютно уверен, что ты единственный человек, уцелевший после взрыва? Подумай как следует, прежде чем ответить.

— Я говорил уже: Зей Уирт…

— Она не из наших, — прервал его Джо. — Зей Уирт не находится в том же временном сегменте, что и мы. Ну, а к примеру, Пат Конли?

— У нее была размозжена грудная клетка. Причиной ее смерти явился шок, разрыв одного легкого и многочисленные наружные ожоги; кроме того, у нее был поврежден кишечник и в трех местах сломана нога. В физическом смысле она находится в четырех футах от тебя. Я имею в виду — ее тело.

— А остальные? Мы все находимся тут, в Моратории Возлюбленных Собратьев?

— За одним исключением: Сэмми Мандо. Он получил серьезные повреждения мозга и находится в состоянии беспамятства; утверждают, что он никогда уже не придет в себя. Кора мозга…

— Значит, он жив. И не в холодильнике. Здесь его нет.

— Я бы не назвал это «жизнью». Его обследовали с помощью электроэнцефалографов; обнаружено полное отсутствие работы коры головного мозга. Он — как растение, не больше. Никакой индивидуальности, никаких движений, ни проблеска сознания. В мозгу Сэмми Мандо ничего не происходит, совершенно ничего.

— И поэтому ты не сказал мне о нем? — спросил Джо.

— Я рассказал тебе о нем сейчас.

— Только тогда, когда я вцепился в тебя. — Джо задумался. — Он далеко от нас находится? Он тоже в Цюрихе?

— Да, мы все остались в Цюрихе. Сэмми лежит в госпитале Карла Юнга. Какие-нибудь четверть мили от моратория.

— Найми телепата, — посоветовал Джо. — Или используй Г.Г.Эшвуда. Пусть исследуют его мысли. — «Мальчишка, — сказал он сам себе. — Неорганизованный и незрелый. Ужасная, не сформировавшаяся, причудливая личность, — думал он. — Это хорошо сочетается с тем, что мы испытали, с этими капризами, противоречиями. Нам обрывали крылья, а потом приставляли обратно. Отсюда и временное возвращение сил в этом номере после утомительного подъема по лестнице».

Ранкитер вздохнул.

— Я это уже сделал. В случаях такого поражения мозга всегда пытаются добраться до пациента путем телепатии. Никакого результата мы не добились. Не обнаружено ни малейшего следа подсознательной работы лобных долей мозга. Мне очень жаль, Джо. — Он покачал своей крупной седой головой, словно желая выразить Джо свою симпатию. Он явно разделял его разочарование.

— Я навещу тебя немного попозже, — сказал Глен Ранкитер в микрофон, вытаскивая из уха плотно вставленный в него наушник.

Он отложил в сторону аппаратуру, необходимую для установления связи, тяжело поднялся из кресла и застыл на какое-то время, разглядывая смутную, неподвижную и заледеневшую фигуру Джо Чипа, лежащую в прозрачном пластиковом гробу. Безмолвный Джо застыл в горизонтальном положении и будет в нем находиться до окончания века.

— Вы меня вызывали, сэр? — в гостиную проскользнул Герберт Шенгейт фон Фогельсанг и принял раболепный вид средневекового слуги. — Мне вновь соединить мистера Чипа с остальными? Вы уже закончили, сэр?

— Закончил, — ответил Ранкитер.

— И вам…

— Вот именно. Мне удалось войти с ним в контакт. На этот раз мы хорошо слышали друг друга. — Он закурил сигарету, первую за много часов, лишь теперь отыскалась для этого свободная минута. Он чувствовал себя вымотанным от долгих и безуспешных попыток наладить связь с Джо. — У вас есть где-нибудь поблизости автомат с амфетамином? — спросил он владельца моратория.

— В коридоре, рядом с гостиной. — Фон Фогельсанг предупредительно показал ему, куда идти.

Ранкитер вышел из гостиной и направился к автомату.

Бросив монету, он нажал на рычаг, и знакомая упаковка вывалилась в лоток. Приняв таблетку, он почувствовал себя лучше. Но тут же вспомнил, что через два часа у него встреча с Леном Нигельманом и у него появилось сомнение, стоит ли с ним встречаться. «Слишком много дел у меня в голове, — пришел он к выводу. — Я еще не готов к предоставлению Объединению официального рапорта, надо бы позвонить Нигельману и отложить свидание».

Пользуясь автоматическим видеофоном, он соединился с бюро Нигельмана в Североамериканской Федерации.

— Лен, — сказал он, — сегодня я просто не в состоянии заниматься еще чем-либо. Последние двенадцать часов я провел, пытаясь наладить контакт со своими людьми, которые находятся в холодильнике. Измотался вконец. Ничего, если мы встретимся с тобой завтра утром?

— Чем раньше ты представишь нам свой официальный рапорт и все документы, тем скорее мы сможем действовать против Холлиса. Мои юрисконсульты дают стопроцентную гарантию, что выиграют дело. Они уже рвутся в бой.