Т Пьянкова - Спиридонова досада

Улыба ответил Спиридону:

- Колеса выдержат; не лопнули б бочки...

- Чо ты меня пугашь? - захохотал Кострома. - Али на выручку мою завидки берут? У меня ж не бочки - крепости турецкие!

Укатил Кострома до ярмарки. Но не успел он версты три-четыре до торгов докатить - подвернулся ему на дороге этакий Добрыня-богатырь.

- Продай битюга [Битюг - конь, тяжеловоз], - привязался он до Спиридона. - Сколь хошь дам.

Ломовой жеребец Костромы не мог не поглянуться тому детинушке, поскольку были они друг дружке под стать: и в кость, и в масть сумели совпасть.

Целовальник и не думывал лишиться своего красавца, но торги затеял. Да такие горячие, что распалил Добрыню до белого каления. А напоследок и предлагает ему:

- Ежели, - говорит, - с этого места до торговых рядов, взамен мово ломовичка телегу с поклажей упрешь, тогда... будь по-твоему.

Ну чо? Взяли, выпрягли жеребца; детина - оглобли в руки, башку в хомут и попер. Да так лихо попер, что Костроме пришлось впробегушки пуститься. Хорошо, что при нем имелся работник - было кому битюга доглядеть. Одному бы Спиридону - хоть разорвись.

Ну вот. Скачет Кострома по одну сторону телеги, а по другую росточь идет. Не больно глубок буерак [Буерак, росточь - овраг.], но крут. Целовальник верещит:

- Хватит! Будет, чертушка трисильный. Перекинешь телегу-то... Пошутил я...

- Каки-таки шутки? - отвечает Добрыня. - Никаких шуток не признаю. Уговор дороже денег.

- Не было уговора, - визжит Кострома. - Не было! Одна только потеха была.

- Вон как?! Потеха? Ну щас и я распотешусь! Богатырь тот башку из хомута долой, а сам оглоблями - круть! Хваленые бочки и взвеселились. И пошли плясать по овражному уклону.

Брага-хмель от пляски разгулялась в них: когда одна сороковка нагнала другую да, озоруя, врезала той зашлепину, обе охнули от восторга и прыснули радужной пеною выше дороги.

Мужики, которым повезло оказаться близко, коновки да ведра с возов похватали и... кубарем в разлог!

И не поверите! Не успела брага-милага скатиться по уклону пенистым ручьем, а кубарики те уже и посудины подставили.

Вот проворы!

И ведь набрали. Потом всю ярмарку перекликались да хохотали.

Им-то, конечно... Чего им не веселиться? А каково было Костроме? Спасибо еще, что Добрыня телегу в овраг не завалил.

Покуда лавошник на пустой телеге трясся обратной дорогою, все хватался то за голову, то за сердце; скулил да жаловался работнику своему на людское зло.

- Видал бы ты, как он лыбился при этом, - говорил Спиридон, поглядывая на спину батрака, который правил жеребцом и прятал в красивой бороде точно такую же улыбку.

Этот борода, моготой смахивающий на Улыбу, не так давно был нанят Костромой. А до него у Спиридона двое парней батрачили. Так они вдвоем не успевали делать столько, сколько делал он один.

Перед деревней Кострома, от жалости к себе, расскулился настолько, что стал обещаться:

- Щас приедем... спалю к чертовой матери Улыбу. Ей-бо спалю!

- Не божись, хозяин, - пробубнил на его клятву Борода. - Могет новая потеха случиться...

- Могет, могет... - не захотел его слушать Спиридон. - Могет, кто волокет... А кто ушами хлопат, тот жданки лопат... Сидишь, каркаешь! Нашелся мне... ишо предсказатель. Ступай, пособляй Улыбе... колдовать.

Одним словом, намолол Ерошка - не упечет и сношка.

Парфенова дома Кострома, понятно, не спалил. Побоялся, что пожар может перекинуться и на его собственное подворье.

Замыслил целовальник иную для соседа пакость. До случая с бочками он все юлил перед Улыбой, а тут дал понять, что и знать его не знает и замечать не хочет. Зато опять стал, где только можно, подкарауливать Заряну. Стал подговаривать ее молодость побеспокоиться о муже всерьез.

- Не то нечистая сила навалится на него внезапно и уволокет на Шептуновскую елань!

Дело дошло до того, что в глазах Заряны он на семерых Спиридонов расспиридонился: и в заплоте - он, и за пряслом - он, и в кусточке, и в лужочке, и на болотной кочке - кругом целовальник,

А тут как-то признался Парфен Заряне:

- Понимаешь ли, тянет меня на Шептуновскую елань. Не могу с собою справиться. Хочу знать, кто меня воскресил, за какие заслуги сошла на меня такая благодать - грядущее видеть, невзгоды чужие предугадывать?

- Может, с тобою, - гадает ответно Заряна, - такой перерод случился не от кого-то? Может, от удара проснулся в тебе ясновидец. Ведь ты и прежде не числился в бездарях.

- Хорошо. Ладно. А у кого я столько времени пробыл?

- В леснухе, может, какой забытье перемогал...