Филип Фармер - Сказочный корабль (перевод М. Ахманова)

Он снова застонал. Как жестоко, мучительно жестоко, если эта была она! Быть рядом с ней и не иметь возможности спасти ее, забрать с собой! Видеть ее мертвое тело, распростертое на палубе, как будто бог — или иные силы, правящие этим миром, — хотели с насмешкой сказать ему: «Смотри, к чему ты пришел! Мучайся и страдай, ты, ничтожное скопище атомов! Расплачивайся слезами и вечной болью!»

— Платить — за что? — прошептал Сэм, ломая руки. — За какие преступления я должен расплачиваться? Разве не было отпущено мне страдания на Земле, отпущено полной мерой?

Смерть пришла к нему на Земле, и он был счастлив, потому что она несла с собой конец всем печалям. Он не будет больше лить слезы по умершим дочерям и жене, не будет терзать себя воспоминаниями о смерти единственного сына. О Ленгдон, Донни, малыш мой! Ему было только два года! Неужели недостаточно этого горя, чтобы подарить ему забвение?

С искаженным лицом Сэм воздел руки к темным небесам и закричал:

— Боже, в чем я виноват и за что казнишь ты меня этой болью? Какое это имеет значение сейчас? Дай нам забыть обо всем и разреши начать жизнь снова с чистыми душами!

Но прошлое, с его ошибками, горем и болью не покидало людей. Хотя в этом мире все умершие снова стали живыми, больные — здоровыми и старики — молодыми. Хотя все дурное, что сотворили люди в своей прошлой жизни, было так отдалено во времени и в пространстве, что стоило простить все это и забыть навсегда. Однако так не получалось. Каким человек был на Земле, таким же он остался здесь; его мысли, желания, пороки и достоинства не изменились.

Внезапно ему захотелось забыться хотя бы на время. Почти инстинктивно его пальцы нащупали крышку чаши, в которой, среди прочих даров этого мира, лежали палочки Жвачки Сновидений.

С помощью Жвачки он мог погрузиться в нирвану, ощутить блаженство, стать счастливым, могучим, равным богам. Но иногда Жвачка только усиливала его страдания; ее действие было непредсказуемым. Вы могли испытать неизмеримое счастье — или чудовищный ужас, заставляющий молить о смерти как о спасении. Когда Клеменс последний раз воспользовался Жвачкой, его посетили такие кошмарные видения, что он не отваживался снова обратиться к наркотику. Может быть на этот раз... нет, нет!

Маленький Донни! Он никогда не увидит его снова, никогда! На берегах Реки не воскресали дети, которым было меньше пяти лет в момент смерти. Возможно, малыши находились в каком-то другом месте, на другой планете или в ином измерении — областях, столь же недоступных Клеменсу, как библейские ад и рай.

Он не мог даже найти Оливию или своих дочерей — Сюзи, Клару и Джин. Ходили слухи, что протяженность Реки составляет двадцать миллионов миль и на ее берегах обитает тридцать семь миллиардов человек. Предположим, некто пожелает пройти по обоим берегам речной долины и рассмотреть всех ее жителей. Сколько потребуется для этого времени? Пусть за день удастся осмотреть одну милю, значит... значит, нужно поделить сорок миллионов на триста шестьдесят пять... Он был не слишком силен в устном счете, но прикинул, что такая операция займет больше ста тысяч лет.

Но даже если бы человек был способен совершить это, одолеть бесчисленные мили пути и осмотреть каждого встречного, его поиски все равно могли стать бесполезными. Если за сотни и тысячи лет искомое лицо случайно погибнет, то после воскрешения оно может попасть в район, который разыскивающий уже осмотрел раньше. Кроме того, сам разыскивающий тоже мог погибнуть и очутиться в неведомом месте долины.

Нет, для поиска следовало избрать другой путь. Существа, создавшие долину и способные воскрешать умерших, наверняка имели средства для обнаружения любого нужного им человека. Возможно, у них есть что-то наподобие архива, в котором неведомые приборы регистрировали местонахождение каждого обитателя долины.

Если же он ошибается, они, по крайней мере, должны будут заплатить за то, что они сотворили с людьми.

Рассказ Джо Миллера не был фантазией. Кроме того, в нем присутствовали кое-какие загадочные моменты, внушавшие определенные надежды. Очевидно, некая неизвестная личность — или существо — хотела, чтобы обитатели долины узнали о замке, высившемся в туманах полярного моря. Почему? Сэм не знал этого и не мог даже строить каких-либо предположений на этот счет. Но кто-то просверлил туннель через скалу, чтобы люди имели возможность достигнуть замка. И достигнув его, можно было узреть свет, который рассеет мрак неведения. В этом Сэм был уверен. И затем существовала широко известная история этого англичанина, Бартона или Перкинса, вероятно — Бартона, который пробудился на стадии, предшествовавшей Воскрешению. Было ли это пробуждение случайным? Или же оно как-то связано с туннелем в скале на севере?