Джон Уиндем - Миры Джона Уиндема, том 2

Пленнику освободили руки. Он спрыгнул с коня, и тогда я понял, чем он отличается от людей. Он возвышался над всеми чуть не на два фута, но не потому, что был гигантом. Если бы у него были правильные ноги, вряд ли пленник был бы выше моего отца. Ноги же у него были чудовищно длинные и тонкие, и руки оказались такими же. Получеловек, полупаук…

Ему дали поесть и попить. Он сел на скамейку, и его острые колени задрались почти до плеч. Он окинул взором двор, замечая все вокруг, и снова остановил на мне взгляд. Затем поманил меня пальцем. Я сделал вид, что не понял. Он вновь поманил меня. Мне стало стыдно за свой страх и я подошел.

— Как тебя зовут, мальчик? — спросил пленник.

— Дэвид. Дэвид Строрм.

Он кивнул, чем-то довольный.

— А тот мужчина, с рукой на перевязи, наверное, твой отец — Джозеф Строрм, да? — Да.

Он снова кивнул, оглядел дом и пристройки:

— Значит, это Вакнук?

— Да.

Не знаю, стал ли бы он еще расспрашивать, но тут меня отправили в дом. Вскоре они все уехали, и человек-паук с ними. Я был рад их отъезду. Моя первая встреча с жителем Окраин получилась не особо впечатляющей, но очень неприятной.

Позднее я слышал, что пленникам удалось сбежать в ту же ночь. Не помню, кто мне сказал об этом. Только не отец.

Он никогда не поминал тот день, а у меня никогда не хватало мужества спросить.

Кажется, совсем немного времени минуло после нападения, а отец снова ввязался в ссору с моим дядей Энгусом Мортоном.

Они воевали на протяжении многих лет. Отец как-то заявил, что если у Энгуса Мортона и есть принципы, они столь гибки и неустойчивы, что угрожают благочестию всей общины. А Энгус, по слухам, ответил, что Джозеф Строрм педант с кремневым сердцем, да еще и фанатичен до крайности. Неудивительно, что ссора могла произойти на любой почве. На сей раз основанием для нее послужили кони-гиганты.

Слухи о таких конях доходили и до нас, хотя мы никогда их не видели. Отец не мог отрешиться от мыслей о них, а узнав, что Энгус покупает таких коней, отправился смотреть. Все его подозрения подтвердились. Едва он увидел огромных коней, высотой в двадцать шесть ладоней, как сразу понял, что они Неправильные. Он с отвращением отвернулся от них и направился к инспектору — с требованием, чтобы их уничтожили, как Нарушения.

— Вы не правы, — возразил инспектор. — Они одобрены правительством, так что я тут власти не имею.

— Не верю, — ответил отец. — Господь не мог создать таких коней. Правительство не могло их одобрить.

— Могло, — подтвердил инспектор. — Более того, Энгус говорил мне, что он запасся их заверенными родословными, зная своих соседей.

— Конечно, кое-кому они понравятся! — сердито воскликнул отец. — Такое чудище может заменить двух, а то и трех обычных лошадей. Но это не значит, что они Правильные. Такой конь не может быть созданием божьим, значит, это Нарушение и его нужно уничтожить.

— В официальном документе сказано, что они получены путем скрещивания крупных особей. Попробуйте отыскать в них хоть один недостаток.

— Но они Неправильные! Богобоязненная община всегда понимает, в чем Нарушение, и борется с ним! Уж если правительство не знает, каковы должны быть твари господни, то мы-то знаем!

— Как в случае с кошкой Дакерсов? — усмехнулся инспектор.

Отец гневно воззрился на него. То дело все еще не давало ему покоя.

Примерно год назад он узнал, что у жены Бена Дакерса есть бесхвостая кошка. Он провел расследование и выяснил, что у этой кошки никогда не было хвоста. Тогда, как мировой судья, он потребовал уничтожить Нарушение. Но Дакерс подал на отца жалобу, и отец так рассердился, что сам уничтожил кошку, не дожидаясь, пока придет официальный ответ… Когда же получили официальный ответ, подтверждавший существование в природе бесхвостых кошек, положение отца оказалось очень неловким, да еще и компенсацию пришлось платить. Кроме того, он был вынужден принести публичное извинение, не то лишился бы своего поста.

— Нет, тут дело совсем другое, — резко возразил отец инспектору.

— Послушайте, — терпеливо сказал инспектор, — эти кони санкционированы. Если вам недостаточно такого свидетельства, пойдите и пристрелите их, а там посмотрим, что с вами будет.

— Ваша обязанность — издать приказ об этих так называемых конях! — настаивал отец. И тут инспектору надоело.

— Моя обязанность — охранять их от дураков и фанатиков, — отрезал он.

Отец не ударил инспектора, но, видно, дело почти дошло до того. Несколько дней он кипел от ярости, а в ближайшее воскресенье прочел нам проповедь о терпимости к мутантам, угрожавшей чистоте нашей общины. Он призывал бойкотировать владельца Нарушений, намекал на аморальность в высоких сферах, уверял, что кое-кто уже сочувствует мутантам, и в заключение покрыл позором «беспринципного наемника беспринципных хозяев», местного представителя сил зла.