Пол Вилсон: Часть игры

Цзян, видимо, пустил слух, чтобы они пришли посмотреть, какая судьба ждет каждого, кто пойдет против Мандарина.

«Черт с вами, — подумал Хэнк, шаркающей походкой приближаясь к двери ресторана, — наслаждайтесь зрелищем, желтые ублюдки».

Толпа расступилась передним и с интересом наблюдала, как он пытается открыть дверь. Никто не подошел, чтобы помочь. Затем кто-то распахнул дверь изнутри и показал на дальнюю часть зала.

Хэнк увидел, что Цзян сидит за тем же столиком, где они впервые встретились. Но на этот раз Цзян сидел спиной к стене. Когда Хэнк добрался до столика, он не поклонился и даже не встал.

— Садитесь, детектив Соренсон, — сказал он, указывая на второй стул.

Он совсем не изменился с прошлой встречи: тот же черный халат, та же шапочка, та же косичка и то же ничего не выражающее лицо.

Хэнк же, с другой стороны…

— Я постою.

— Ах, вы плохо выглядеть. Должен сказать, если вы падать, этот человек не помогать вам подняться.

Хэнк знал, что никогда не сможет самостоятельно подняться, если упадет. И что тогда? Все китайцы пройдут мимо него колонами, чтобы еще раз взглянуть?

Он опустился на стул и в этот момент заметил нечто, похожее на черную коробку для сигар, стоявшее перед Цзяном.

— Что это? Еще одно насекомое?

Цзян пододвинул коробку к Хэнку.

— Нет, напротив. Это бороться с ваш паразит.

Хэнк закрыл глаза, подавляя всхлип. Лекарство… ему действительно предлагают лекарство? Но он знал, что здесь должен быть подвох.

— Что я должен сделать за это?

— Принимать три раза в день.

— И все? Никаких подвохов?

Цзян покачал головой.

— Никаких, как вы говорить, подвохов.

Он открыл коробку, в которой оказались десятки красных бумажных цилиндров размером с сигарету.

— Вы просто рвать один три раза в день и вдыхать порошок внутри.

Как бы Хэнку ни хотелось ему поверить, его разум все еще отказывался признать, что с ним могут играть честно.

— И все? Три раза в день — и я вылечусь?

— Я не обещать исцеление. Я говорить, это бороться с ваш паразит.

— А в чем разница? И что это такое?

— Яйца крошечного паразита.

— Паразита?! — Хэнк оттолкнул коробку. — Ни за что в жизни!

— Вы правы. Не в моей жизни — в вашей жизни.

— Я не понимаю.

— Во Вселенная есть закон, детектив Соренсон: все должно есть. Что-то умирать, чтобы что-то мочь жить. Эти яйца паразита тоже. Люди не интересовать их. Они расти только в личинках, что жить в ваших легких. Они пожирать их изнутри и оставлять свои яйца.

— Чтобы убить паразита, нужен другой паразит? Это бред!

— Не бред. Это поэзия.

— Откуда я знаю, что мне не станет от них хуже?

Цзян улыбнулся, впервые изменив выражение лица.

— Хуже? Насколько хуже может быть, детектив Соренсон?

— Я не понимаю этого. Вы почти меня убили, а затем предлагаете меня вылечить. В чем дело? Вашему Мандарину нужен ручной коп? Я угадал?

— Я не знать никакой Мандарин. И снова, я не обещать вам вылечиться, я давать вам шанс.

Надежда Хэнка пошатнулась, но устояла.

— Хотите сказать, это может не сработать?

— Все зависеть от расстановка сил, детектив. Вырасти ли личинки так, что паразит не убить их все вовремя? Хватать ли детектив Соренсон сил, чтобы выжить? Здесь и начинаться забава.

— Забава? Вы называете это забавой?

— Забава не для вас и не для меня. Забава для все остальные, потому что мой хозяин решить исполнить ваше желание.

— Желание? Какое желание?

— Войти в игру — это ваши слова. Помните?

Хэнк помнил, но…

— Я не понимаю.

— Весь Чайнатаун делать на вас ставки.

— На меня?

— Да. Равный ставка на то, умирать вы или жить. А те, кто думать, что вы скоро отправляться к предки, будут играть лотерея — угадывать когда. — Еще одна улыбка. — Вы получить ваше желание, детектив Соренсон. Теперь вы часть игры. Вы теперь стать игра.

Хэнку хотелось закричать, вскочить со стула и стереть ухмылку с мерзкого желтого лица Цзяна. Но он мог только мечтать об этом. Все, что он мог, — это всхлипнуть и расплакаться, доставая из коробки один из бумажных цилиндров.