Сергей Павлов - Волшебный локон Ампары (Часть 1)

- Значит, я оттуда... и сюда, к вам на палубу? - Кир-Кор, "проследил" в небе воображаемую траекторию.

- На излете вы грохнулись в парус и чуть не перевернули катамаран, ввела поправку Марсана. - Вы что, летаете не разбирая дороги?

Небольшая вмятина на морде геральдического льва давала представление о жестокости элементно-энергетического полотна "румб-электро".

- Шмак-тревер!.. - пробормотал Кир-Кор. Взглянул на Марсану. - Не нахожу слов, чтоб выразить масштабы моего смущения, эвгина. Чем могу загладить свою вину?

- За обедом вы расскажете нам несколько захватывающих историй из жизни слампера.

- Увы, это был мой первый прыжок.

- Минимум одна захватывающая история.

- Но вам известен ее финал. А я, к стыду, забыл начало.

- Лично мне любопытна ее сердцевина.

С борта подошедшего ближе тримарана крикнули:

- Эй, на "Алмазе!" Вам нужна помощь?

- Нужна! - завопила Марсана. - Сервировать обеденный стол!

Экипаж тримарана - трое в белых арабских бурнусах - отреагировал жестами: руки к груди и кверху. Трио белых матрешек - большая, средняя и поменьше. Лиц почти не видно под капюшонами, поверх капюшонов - бурелеты наголовные обручи из серебристых жгутов. Элементное полотно тримарана, добирая энергию на ходу, почернело с подсолнечной стороны и, низко склонившись к вымпелу на корме, стало напоминать сорочий хвост. Суденышко вдруг сбавило ход и, как сорока, шустро развернулось на месте. Юркая посудина носила название "Адмирал".

- Это семья из Турина, - сказал Матис. Он ушел в каюту и вернулся с каскеткой в руке: - Вот вам, ювен.

- Спасибо, Матис. Вы не держите в секрете свой возраст?

- Мне тридцать девять.

- Мы ровесники, не стоит называть меня ювеном.

- Вы замечательно сохранились, эвандр, - сказала Марсана. - Уж не дигеец ли достался нам на обед? - предположила она, заправляя волосы под каскетку. - Матис, а может, он даже близко знаком с кем-нибудь из грагалов? - Она хотела добавить что-то еще, но не успела.

- К берегу и купаться! - отрезал Матис, убивая дигейскую тему в зародыше.

Возле берега состоялось шумное объединение с семьей из Турина. Было купание. Кир-Кору пришлось пережить акустический стресс, когда вся семья в составе эвандра Этторе Тромбетти, эвгины Джинестры Тромбетти и одиннадцатилетнего эвпедона Пио Тромбетти, сбросив бурнусы, прыгнула в воду между судами. Вода была настолько прозрачной, что стоя в ней по грудь, Кир-Кор совершенно четко видел на белом песке свои ноги.

Визуально членов семьи из Турина было трое, наслух - вдвое больше. Восторженные визги Пио Тромбетти временами вторгались в область ультразвуковых частот, но совсем заглушить голоса Тромбетти-отца и Тромбетти-матери были не в силах. Этторе шутки ради продемонстрировал, как нападает акула. Талантливая демонстрация взволновала женщин, Матису пришлось бросить на дно универсальный импульсный отпугиватель - уззун, и эта штука в содружестве с голосовыми данными эвпедона быстро вымела из лагуны все живое. Кир-Кор тоже вышел на берег. Обойдя неподвижные под солнцем заросли сцеволы, пересек песчаную полосу и нырнул в воду со стороны океана. Погрузился и четверть часа провел в подводной тени коралловых бастионов барьерного рифа в обществе морских ежей, голотурий и разноцветных тропических рыбок. Здесь сравнительно тихо. Гулкие залпы и шипение разбивающихся о рифы волн не могли соперничать с акустической обстановкой в лагуне. Ему этого было достаточно. Застигнутый врасплох нечаянной ренатурацией, здесь он мог наконец свалить с себя стрессовый груз ошеломительного свидания с неузнаваемо пестрой, но такой желанной Землей. Рыбки забавно щекотали его плавниками и все норовили куснуть за голую кожу спины и пальцы ног. Кир-Кор с удовольствием ощущал, как постепенно ослабевает то специфически многослойное напряжение, которое охватило каждую мышцу, едва он определился на палубе катамарана. Вдруг он почувствовал: где-то рядом возбужденно раздвигает воду чье-то крупное тело. Это могло быть опасное для человека животное. Кир-Кор выглянул поверх кораллового куста и не мешкая поплыл к берегу на мелководье. Барьерный риф "угостил" его драматическим зрелищем: морскую черепаху настигала со стороны океана акула. Черепаха была большая, акула громадная. Он отродясь не видывал таких чудовищных рыб. Под мясистым карнизом рыла скалилась полуоткрытая пасть, и было совершенно ясно, что черепаха поместится в ней целиком. Всплывая, услышал, как ему показалось, хруст черепашьего панциря. Он вспомнил о своем намерении сесть на воду в конце полета.