Фрэнк Перетти - Пророк

- Она обратилась к Харрису: - В самом деле, я считаю, что здесь на карту поставлены достоинство и репутация Шестого канала.

- Но мы упускаем из внимания вопрос Истины, мистер Харрис, - убежденно сказал Джон. - На карту поставлена Истина! Молчание равносильно потворству лжи. Я согласен с Беном - если мы поможем Слэйтеру замести следы, то будем ничем не лучше его. Он скрывает правду из политических соображений, а разве мы сделаем не то же самое? Так поступать нельзя.

Харрис подался в сторону Джона.

- Джон, вы вольны морализировать и указывать телекомпании путь истинный, но не забывайте: среди всего прочего в мои обязанности входит заботиться о том, чтобы телекомпания продолжала свое существование. А в свете данного обстоятельства публичное признание губернатора должно нас удовлетворить.

- Да, - почти прошептала Тина, неслышно стуча по столу кулаком. - Да! Да!

- Слэйтер ни в чем не признался! - возразил Джон. - Он взял позорный и достойный сожаления случай и превратил его в символ, в отправную точку своей политической программы! Нет никакого раскаяния, никакого сожаления, никакого признания ошибки. Он нечестен, сэр, и если мы ничего не предпримем, мы тоже будем нечестными! У нас есть обязательства перед Истиной - нравится она нам или нет, причиняет она нам боль или нет, выгодна она для нашего кармана или нет. - Джон перевел дыхание и произнес следующие слова с особым напором. - Мы должны совершить правильный поступок. Лесли согласилась, повторив последнюю фразу:

- Мы должны совершить правильный поступок. Харрис расстегнул пиджак. В помещении становилось душно, и он явно мучился от жары.

- Мистер Баррет, свобода прессы означает столько же свободу хранить молчание, сколько и свободу говорить.

У Джона возникло странное ощущение, будто он подражает своему отцу, когда он ответил:

- Сэр... у меня нет такой свободы. - Он чувствовал, что говорит лишнее, выходит из рамок привычного поведения, но слова неудержимо полились сами. Это... трудно объяснить, сэр, но... я очень много пережил и понял за последний месяц или около того, и... если вы сможете понять, сэр... я чувствую перед Богом долг быть предельно честным. Я человек, сэр, и признаю, что Истина порой бывает мучительна и даже отчасти неуловима, но... я должен по мере сил говорить Истину и видеть вещи такими, какие они есть. Я не чувствую за собой права урезать Истину, переиначивать ее, отбирать мне угодное и выбрасывать неугодное просто для того, чтобы подогнать ее под свою политику или угодить финансовому отделу.

- Мистер Баррет... - Харрис достаточно всего наслушался сегодня и сейчас тяжело оперся на стол, обдав Джона таким холодом немилости, каким может обдать только босс своего подчиненного. - Дабы поскорее закончить нашу встречу, думаю, сейчас самое время напомнить вам, кто вы такой на самом деле. Вероятно, вы считаете себя знаменитостью - всем известное имя, всем знакомое лицо. Но вам следует помнить, что вы являетесь теле звездой только потому, что наша телекомпания, наш бизнес сделали вас теле звездой - и не для вашей выгоды, а для нашей. Наша прибыль, наш рейтинг, наши заработанные на рекламе деньги стоят за вами. Мистер Баррет, несмотря на ваш долг перед Богом, вы ни на миг не должны забывать, что в первую очередь вы являетесь служащим нашей организации. Служащим. И я хочу, чтобы все мои служащие постоянно думали не о своем личном Боге, а об интересах нашей телекомпании.

Он откинулся на спинку кресла, отстранившись от Джона, и обратился ко всем присутствующим:

- У каждого из нас есть свои убеждения и свои идеалы. У каждого из нас есть свое мнение относительно того, что может писать и говорить журналист. Все мы любим разглагольствовать о Первой поправке и свободе прессы. Но позвольте мне познакомить вас с реальным положением дел. Свобода прессы принадлежит владельцу прессы - в данном случае, мистер Баррет и остальные, мне. Я владею телекомпанией. И пока выработаете на нее, свобода прессы кончается... - Харрис указал на кончик своего носа, - ...вот здесь. Она кончается на вашем боссе, на вашем банковском чеке. В конечном счете здесь заправляет не Истина. Здесь заправляю я, и значение имеют только мои желания. И сейчас это единственная истина, которой вам надлежит руководствоваться.

Бен подал голос прежде, чем кто-либо другой успел заговорить:

- Лорен, мистер Харрис, сэр... вероятно, мы получили достаточно ясное представление о позиции Джона и Лесли, а время идет. Может, позволим им вернуться к своей работе, пока мы втроем закончим обсуждение?