Дмитрий Байкалов - Фантастика 2002. Выпуск 1

Великий германский вождь Адольф Гитлер изгнал евреев из политики. Великий немецкий ученый Ганс Гербигер изгнал их из науки. Своей жизнью фюрер доказал, что дилетант может стоять выше профессионала. Потребовался другой дилетант, чтобы дать нам полное представление о Вселенной…»

— Этот ваш Геббельс, конечно, дурак, — задумчиво сказал Гербигер. — Но в целом он верно ухватил суть проблемы. Борьба льда и огня — вот что определяет историю человечества. — Да-да, Адольф! Нам предшествовали гиганты, и именно германской расе предстоит возродить расу гигантов. Мутации! Да, именно мутации, Адольф! Нельзя бросать работу по созданию атомного оружия. Еще супруги Кюри показали, что распад атома ведет к изменениям в природе. Подобные мысли можно найти и в древнеиндийской литературе.

А ведь индийцы — это еще одна ветвь деградировавших Ариев древности…

— Но профессор… — нерешительно вступил в разговор фюрер.

Гербигер кинул на него гневный взгляд.

— Молчать! — привычно прервал он фюрера. — Что ты понимаешь о Вселенной? Русский ученый Чижевский был прав: солнечные пятна действительно определяют жизнь людей и влияют на них. Они образовались от огромных ледяных глыб, которые оторвались от гигантских планет и упали на Солнце. Русские — дураки, но и среди них порой случаются люди, в некоторой степени обладающие талантом.

Гитлер был похож на пристыженного мальчишку, пойманного с поличным за постыдным занятием. Маленький, взъерошенный, он постоянно трогал щеточку усиков и время от времени вытирал потеющее лицо рукавом коричневой рубашки. Здесь, в кабинете Гербигера, он не был вождем, к которому уже прислушивался народ. Здесь он был одним из адептов, допущенных милостивым пророком к неведомому ранее знанию.

— А твои идиоты забили палками Кеннига! — зло рявкнул Гербигер. — Мне плевать на то, что он состоял в компартии. Главное, он мог своими наблюдениями подтвердить верность моего учения, Адольф! Я понимаю, ты вождь, и тебе некогда вникать в то, что творят твои костоломы. Но, Адольф, в вопросах науки мы должны быть выше ненависти! Кенниг сделал важные наблюдения. За орбитой Нептуна действительно находится кольцо льда, которое ошибочно называют Млечным Путем и считают скоплением звезд. Ты меня понимаешь, Адольф?

Адольф Шикльгрубер ощущал себя школьником, которому разъясняет прописные истины учитель.

— Меня абсолютно не интересует политика, Адольф, меня интересует чистая наука. Ты мог бы стать хорошим художником, прекрасным архитектором, но ты выбрал политику и стал великим политиком. Скоро ты станешь вождем великого народа, а им может быть только великий человек. Рано или поздно ты поведешь по великому пути народы. Не спорь, Адольф, я так вижу! Но народы должны знать цель, и именно поэтому я занимаюсь наукой.

Конечно, рано или поздно, но Луна упадет на Землю, чтобы замкнуть цикл и начать все сначала. Но прежде чем это время наступит, достойные народы достигнут пика своего могущества, и в этом поможешь им ты и твоя партия, которая пока еще состоит из недоумков, и ей только предстоит познать истину, которой владеем мы!

Во мне живет лед холодного научного познания, Адольф, а в тебе бушует пламя политического трибуна. Вместе мы составим то учение, которое потрясет мир и поставит Германию с нашей Родиной на невиданную высоту. Ты согласен со мной?

Лед холодного научного познания! Как бы не так! Профессор Челленджер, способный размахивать кулаками, чтобы утвердить свои истины. И хорошо, что он умер в тридцать втором году, сейчас Адольф не стал бы выслушивать его крики с прежним смирением. Каждый должен уходить в свое время. Особенно это касается гениев!

Гитлер прошелся по кабинету, чуточку сутулясь и заложив руки за спину. Пиджак с золотым партийным значком остался висеть на спинке кресла. Верная овчарка Блонди преданно наблюдала за хозяином. Именно так, собаки всегда лучше людей. Они не умеют предавать. Рудольф! Он плюнул ему в самое сердце, этот Гесс! Впрочем, чего еще можно было ждать от человека, воспитанного за границей? В Гессе тайно жило преклонение перед англичанами. К тому же он был слишком высокого мнения о своих политических способностях. За спиной у фюрера он допускал разного рода высказывания, порой даже утверждал в приватных разговорах, что это он вылепил фюрера из тюремного дерьма. Гитлер ценил его заслуги перед движением, но, честно говоря, в последнее перед побегом в Англию время Рудольф позволял себе слишком многое. Как Ганс Гербигер, возомнивший себя единственным в Германии мыслителем. У народа может быть лишь один гений, остальным должно развивать его мысли и воплощать в жизнь его идеи.