Дмитрий Байкалов - Фантастика 2002. Выпуск 1

В своих воспоминаниях кто-то рассказывал, что рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер однажды, качая головой, горестно заметил, что фюрер не прав, приказав решить еврейский вопрос в ближайшее время.

— Да, — осторожно заметили ему. — Борьба с евреями в Германии и их уничтожение были ошибкой.

— Ошибкой? — удивленно спросил Гиммлер, льдисто глядя на собеседника через стеклышки своего пенсне. — Кто я такой, чтобы обсуждать великие замыслы нашего фюрера? Я говорю о грандиозности поставленной перед нами задачи! Невозможно в такое короткое время уничтожить такое количество людей! Физически невозможно.

Но, как мы уже отметили, каждый понимает поставленные перед ним задачи по-своему. Эйхман считал, что он действует во спасение. Он твердо верил в то, что не уничтожает евреев Европы, а переселяет их в места, более близкие Богу.

В силу этой причины он считал необходимым повторить обряд очищения человечества божественной жертвой. Кто-то должен был взойти ради этого на Крест.

На роль Спасителя Эйхман избрал католического священника мемзера Ицхака Назри. Откровенно говоря, не последнюю роль в выборе Эйхмана сыграла фамилия священника, который к тому же отличался праведностью, красноречием и пользовался в силу своей рассудительности уважением прихожан.

Ицхак Назри был арестован гестапо и доставлен в концентрационный лагерь Берген-Бельзен. Теперь следовало подобрать ему необходимых апостолов. По мнению Эйхмана, апостолы должны были соответствовать типажам, радостная весть о которых дошла до XX века.

— Зачем вам нужен этот театр, — поморщился Гиммлер, выслушав Эйхмана. Выслушав и поняв подчиненного, он наконец расслабился. — Не понимаю. Если устали, прокатитесь в Бабельсберг. Геббельс всегда отдыхает там, когда устает от работы. Только не трогайте жену Макса Шмеллинга, все-таки чемпион мира по боксу!

Эйхман настаивал.

Гиммлер некоторое время смотрел на него.

— Зигмунд Фрейд сказал бы, что из вас так и прет мужское начало, — наконец заметил рейхсфюрер. — Крест — своего рода фаллический символ, вам мало стереть еврейский народ с лица земли, вам обязательно хочется напялить его на х…!

— Я говорил о спасении их душ, — возразил Эйхман.

— Не надо, — поморщился рейхсфюрер. — Вот этого не надо. Национал-социализм — это прежде всего сопротивление гнилым христианским догмам, которые лишают мир борьбы и тем высасывают из него все жизненные соки. Лучше уж скажите, что вам хочется позабавиться, Эйхман! Что ж, я не возражаю. Своим великим трудом на рейх вы заслужили это право.

Генрих Гиммлер был человеком интеллигентным и получил достаточное образование. Он прекрасно понимал, что человечество проживает не на внутренней поверхности земного шара и Млечный Путь не отделен от Земли коркой вечного льда. Однако в теории об Ариях было нечто безумное и героичное, и Генрих Гиммлер оставлял за человеком право верить в то, во что ему хотелось бы верить. Сам он воспитывался в глубоковерующей семье и, взбунтовавшись против отца, оставил церковь, но открыто порвать с ней решился только после смерти родителя. Борьба против деспотичных установок отца настроила Генриха Гиммлера на терпимое отношение к другим.

Если доктор Гербигер в свое время хотел видеть себя пророком и последним физиком Земли, то почему бы ему не позволить эту причуду, этому бородатому любимцу фюрера, немного похожему на Бога с живописных полотен средневековых художников? Гербигер имел на то право.

Да и сам Гиммлер с удовольствием отдал дань искрометной и заманчивой игре в Средневековье, когда приказал построить в Вевельсбурге замок для истинных властителей Земли, замок, в котором двенадцать группенфюреров восседают вокруг стола, рука об руку с рейхсфюрером, этакие рыцари Круглого стола Камелота. В замке было предусмотрено все для удобства повелителей, даже предусмотрен погребальный зал с маленьким крематорием, в котором предполагалось сжечь тело умершего группенфюрера после прощания с павшим товарищем тех, кто еще живет. Гиммлер всегда с большим удовольствием вспоминал свою маленькую романтическую задумку и даже дважды посылал экспедиции в Малую Азию и Египет, чтобы найти Грааль и украсить им стол Властителей. Игра, но романтическая и чертовски привлекательная игра! Можно ли было упрекать за это рейхсфюрера?

Никто же не осуждает толстого Германа, который в своем замке, расположенном в окрестностях Кёнигсберга, переодевается в белое одеяние римского патриция и из лука стреляет ручных оленей, которых специально прикармливают для него егеря.