Алина Распопова - Игра

– Тринадцать, – ответил Гораций.

– Счастливое число, – вздохнул безрукий. – Поэтому вы ещё и живы. А мы прошли пять полигонов. И вот… Я остался один.

Безрукий присел. До прекращения действия невидимости оставалось четырнадцать минут.

– Сначала нас кинули в горы. Никогда не встречал такого раньше. Кругом отвесные каменные стены. Всё время надо карабкаться вверх, вниз спуститься невозможно, сразу же падаешь. Мы так и появились прямо на крутом склоне горы. Там не то, что сражаться, просто выжить было невозможно. Хорошо, что нас быстро оттуда перекинули в космос. Побывали мы и на Венере, посражались с мотами и на сатурианском космодроме. Условия я скажу тебе, там ужасные. Я много раз бывал на Сатурне, но такого никогда не встречал. Создатели перестарались, пытаясь воспроизвести реальность. Пыль, холод, дышать нечем… А вот когда нас кинули на Марс… Тут то нас уже основательно покромсало.

– Нас тоже, – вспомнил Гораций ту огромную битву, которая отняла у его отряда большую часть оружия и множество жизней.

– Похоже, там все побывали, – грустно продолжал безрукий. – Тут ребята рассказывали… Нам ещё повезло, остатки нашего отряда перекинули в эти пещеры, а тем, кто остался на Марсе… Их уже никого нет. Полтора миллиарда алливийцев моты уничтожили своими ядерными бомбами. Заманили всех на тот полигон, а потом просто скинули бомбы. Но это ещё что… Вон ребята рассказывали, что их направили туда, где вообще не с кем было сражаться. Моты умудрились запустить троян их капитану и потом передавали ему свои неправильные сведения. Пока он думал, что взвод его солдат сражается с мотами, тех на самом деле долбало землетрясением. Вот они натерпелись, говорят, земля уходит из под ног, сверху валяться деревья, камни, даже лава лилась… Пока их капитан сообразил в чём дело, из их отряда осталось только двое. И это прямо в первом бою… А вообще моты тут творят что хотят. Они клонируют ботов и пускают их в бой. Моты используют хакеров, они взламывают систему. И им хоть бы что! А наши командиры, похоже, вообще бездействуют…

Гораций с грустью слушал безрукого. В его словах он находил подтверждение своим самым худшим предположениям.

– Наши долго не продержаться, – продолжал безрукий. – Ходят слухи о возможной капитуляции алливийцев. Да уж… Лучше уж согласиться на пожизненное использование системы «Дорз», чем мучительно умирать. Моты нарушают все договоренности. Они нас просто истребляют…

Слушая безрукого, Гораций всё больше убеждался, что поступил правильно, решив остаться в этой глухой каменной пещере. Его мечтам о победе, видимо, не суждено было сбыться. Засевшие в его голове идеалистические идеи о свободе и управлении ядром Пространства потерпели крах. Ни о какой свободе уже не могло идти речи. Моты бесчинствовали и им кто-то в этом помогал. Кто-то управлял здесь всем. В Великий бой Гораций вступал находясь в полной уверенности, как в своей правоте так и в собственных силах. Если бы бой велся по правилам, то, возможно, алливийцы бы и победили, но здесь всё было направлено на то, чтобы заставить алливийцев признать своё поражение. Все устали… Теперь ничего не оставалось, как только дожидаться окончания боя. Надо было продержаться до капитуляции.

Гораций посмотрел на часы. Действие невидимости подходило к концу. Напряженно всматриваясь в карту, Гораций пытался уловить тот момент, когда с их пещеры сойдет магическая защита и моты, увидев спрятанных за каменными сводами алливийцев, устремляться к этом месту.

А в это время Вершители, стоя перед многочисленными экранами, наблюдали за ходом Великого боя.

– Они сдались, – торжественно произнес один из них.

Он читал статистику всех произносимых алливийцами фраз. Красной строкой возглавляли список разговоры с темой «Собственное поражение». Вершители победоносно смотрели на появившуюся рядом со списком диаграмму. На ней было показано, что девяносто один процент от числа оставшихся в живых пятисот миллионов алливийцев признаются друг перед другом в собственном поражении. Солдаты готовы были сдаться, командиры же, видимо, надеялись на чудо.

– Ждать больше нечего. Великий бой можно считать завершенным. Большая часть алливийцев признает себя побежденными.

– Ну что ж… Кто сам считает себя побежденным, тот действительно побеждён.

– Мы слышим всё, что они говорят. Между собой алливийцы признают, что проиграли.

– Значит бой окончен… Кто сдался в уме, тот проиграл наяву.