Роберт Хайнлайн - Испытание космосом (перевод Г. Усовой)

— Простите, сэр, но вы бы могли подтянуться на одной руке?

— Какое это имеет отношение к делу?

— Сэр, у нас сорок восемь пассажиров и…

— Заткнитесь!

Сэндберг и он, оба в скафандрах, помогли Старику выбраться в наружное отверстие после того, как внутренняя дверь шлюза была закрыта и воздух вышел. За пределами шлюза была огромная, испещренная звездами пустота. Так как корабль все время вращался, любое направление снаружи было «вниз» — вниз на миллионы несчитанных миль. К скафандру Старика, конечно, пристегнули страховочный фал — тем не менее Биллу стало муторно при виде того, как голова капитана исчезает в черной бездонной дыре.

На несколько футов фал сработал хорошо, затем что-то заело. Когда прошло несколько минут после остановки, Билл наклонился и дотронулся своим шлемом до шлема Сэндберга:

— Прицепи его к моей ноге. Я пойду взгляну.

Он свесился головой из шлюза и огляделся. Капитан остановился, повиснув на двух руках, но не там, где была подставка для антенны. Билл выкарабкался и перевернулся.

— Выхожу!

Оказалось, что не такой уж большой фокус — повиснуть на руках продвинуться туда, где застрял капитан. «Валькирия» была межпланетным космическим кораблем, непохожим на сооружения с гладкими боками, какие можно видеть в земных портах. Ее наружные стенки были снабжены скобами, за которые можно было держаться, на случай ремонта в космосе. Билл добрался до капитана, и теперь можно было, ухватившись за ту же перекладину, помочь ему, раскачиваясь, перебраться на последнюю, с которой он ушел. Через пять минут

Сэндберг втаскивал Старика в отверстие шлюза, а Билл карабкался следом.

Он сейчас же начал отстегивать инструменты для ремонта от скафандра капитана и прикреплять их к своему. Он наклонился, снова вылез в отверстие и был уже в пути, прежде чем капитан смог бы кое-что сообразить и возразить, если он все еще собирался возражать.

Не так уж трудно оказалось, раскачиваясь на руках, добраться туда, где нужно было поставить антенну, хотя под ногами у него была целая вечность. Скафандр немного мешал ему, перчатки были неуклюжие, но он привык к скафандрам. Он уже немного запыхался, помогая капитану, и теперь не мог перестать думать об этом. Вращение все усиливалось и здорово мешало ему; он чувствовал тяжесть сильнее по мере того, как продвигался дальше.

Следующий задачей было прикрепить антенну к кораблю. Она не была особенно большой или тяжелой, но оказалось невозможным прикрепить ее на место. Одна рука была ему нужна, чтобы держаться, другая — чтобы держать антенну, и еще одна — чтобы крутить гаечный ключ. Как он ни старался, одной руки недоставало.

Наконец, он просигнализировал Сэндбергу, дернув за фал, чтобы ослабить его. Затем он отвязал его от пояса, работая левой рукой, дважды просунул конец в скобу и завязал его узлом. Он оставил около шести футов его висеть свободно и свободный конец привязал к другой скобе. В результате получилась петля, нечто вроде импровизированной люльки, которая могла выдержать его вес, пока он закрепит антенну. Теперь работа пошла на удивление быстро.

Он уронил гаечный ключ, когда закончил затягивать болт. Ключ выскользнул из пальцев и вошел в свободный полет. Он смотрел, как летит ключ дальше, дальше и дальше, ниже, ниже и ниже, пока не стал таким маленьким, что его уже невозможно было разглядеть. У него закружилась голова от вида этого ключа, блеснувшего на солнце, на фоне глубокой черноты пространства. До этой минуты он был слишком занят, чтобы смотреть вниз.

Он содрогнулся.

«Хорошо, что я уже кончил, — сказал он себе. — Хорошенькая была бы прогулка — сходить за ним!»

Он собрался возвращаться.

Оказалось, что он не может этого сделать.

Он подтянулся мимо антенны, чтобы достигнуть своей прежней позиции, уцепившись за фал, — выиграл таким образом еще несколько дюймов. Петля провода висела спокойно, он не мог теперь достать ее. Оказалось невозможно повторить все в обратном порядке.

Он повис на обеих руках и сказал себе, что не будет поддаваться панике — нужно же придумать какой-нибудь выход. На другой стороне корабля? Нет. Стальная поверхность «Валькирии» с той стороны гладкая, скобы на ней расположены на расстоянии шести футов одна от другой. Даже если бы он так не устал — а приходилось допустить, что он страшно устал и начинает замерзать, — даже если бы он был со свежими силами, невозможно было бы проделать этот трюк, не будучи шимпанзе.