Валерий Петков: Случай без последствий

Проснулся он оттого, что на кухне играл транзистор, Лида гремела посудой и готовила завтрак. Надел пижаму, поскреб затылок, зевнул и вышел на кухню.

- Ты это зачем? - хмуро кивнул он на старое зеленое одеяло, которым был накрыт аквариум.

- Нечего ей за нами подглядывать! - ответила необыкновенно нарядная Лида и повернулась к плите.

Он пошел умываться.

Завтракали молча. Антон клевал носом, капризничал и было видно, что не выспался. Потом встрепенулся:

- Пап, а тетя-рыба пьет какао?

- Это русалка... - начал было Трофимов, но Лида мягко его перебила:

- Ешь, сынок, не отвлекайся, в садик опоздаем.

Трофимов вздохнул, смолчал.

Он позвонил Лиде уже в третьем часу:

- Алло! Лида?.. "В этот вь-ю-южный, неласковый вечер", - бодро пропел он.

Где-то далеко, в невидимом переплетении телефонных кабелей раздался щелчок и глубокие женские голоса подхватили:

- "Когда сне-ежная мгла вдоль дорог..."

- Я слушаю, - сказала Лида на фоне песни.

- Давай сорвемся вечерком в "Птицу"! Антона к маме, посидим, поокаем?

- Спасибо.

- Что с тобой? - громко спросил Трофимов и на него посмотрели сотрудники.

- Сегодня Антона забираешь ты, Вовик!

- Лида...

Мелодия пропала. Короткие гудки барабанили в ухо. Он положил трубку и появились посторонние звуки: шуршала бумага, лязгал дырокол, работала печатная машинка. Трофимов заметил пыльное окно, темные стены, беспорядок на столе, огорчился и подумал: "В чем моя вина? Деньги на телик? Есть же пока черно-белый!"

Вечером зашел за Антоном. Переодевал его, отвечая на очередную порцию "почему". В раздевалку влетел карапуз лет четырех с игрушечным рулем в руках, понаблюдал за Трофимовым и спросил:

- Русалка твоя?

- Моя, - ответил Трофимов.

- Ну и дурак! - сказал тот и исчез так быстро, что Трофимов не успел отреагировать.

На кухне было сильно накурено. На столе стояла бутылка сухого вина, две кофейные чашки, в пепельнице дымились окурки с запачканными яркой помадой фильтрами. Лида сидела, задумчиво подперев голову руками.

- С праздничком! - раскланялся Трофимов.

- А-а, Володя. Ты помнишь Зинку Котову?

- Не помню.

- В "Универсаме" сегодня встретились. Потом зашла к нам в гости. Представляешь - со вторым мужем разводится! - сказала Лида и восхищенно закончила: - Вот боевая баба!

В углу аквариума сидела русалка, наблюдала за Лидой. Сверху плавал разбухший ванильный сухарь, похожий на старую игральную карту.

- Ты зачем сухарь кинула? - строго спросил он, открывая окно.

- Не кричи, пожалуйста, ребенок здесь, а шпроты я и сама не каждый день ем! - Лида взяла Антона за руку. - Пойдем, сынок, пусть папа отдыхает.

- Лид, ты ж могла хамсы купить... или мойвы - ее везде полно, а шпроты - это я так, другого не нашел, - попытался сгладить резкость жены Трофимов.

- У меня, Вовик, с вами двумя забот - полон рот, а тут еще эта... мымра болотная! Так и знай: или я - или она!

Антон, чувствуя разлад между родителями, захныкал и Лида увела его смотреть "Спокойной ночи, малыши!". Трофимов подумал, что было бы совсем худо, поломайся сейчас телевизор.

Он сложил чашки в мойку, вытряхнул пепельницу, сполоснул рюмку и налил себе вина. Повертел в руках тонкую ножку, глядя на искорку света, мелькавшую в зеленоватой глубине, и залпом выпил. Прохладная, терпкая кислинка освежила рот и, снимая напряжение, растеклась теплой волной около сердца.

Лежа на дне, русалка перебирала камешки, как четки, и следила за сухарем. Казалось, что она плачет. Растопырив пальцы, Трофимов подцепил сухарь и положил его на блюдце.

- Чем же тебя накормить? - вслух подумал он.

Ему непременно надо было двигаться и что-то делать. Он долго копался, пока не отыскал шпротный паштет. Вскрыл банку, столовой ложкой выгреб содержимое в воду, приговаривая:

- Чем богат, чем богат...

Русалка равнодушно проследила, как медленно паштет опустился на дно, подплыла, вырыла ямку и закопала в песок бурый ком. Трофимов виновато развел руками и с грохотом бросил пустую банку в мусорник.

Он сварил крепкий кофе, налил чашку, и аромат поплыл по кухне, перебивая резкий запах паштета. Закурил: "Ну, что, Вовик, доигрался? От всей души поздравляю!" - иронично сказал он своему деформированному изображению на боку блестящей джезвы.

Вышел в коридор и позвонил приятелю Виталию, работавшему в НИИ Речного Профиля:

- Это я, Трофимов. Дела как сажа бела. Такая вот история, - он вкратце поведал последние события и предложил: - Ты ж специалист, возьми к себе пусть будет в надежных руках, все спокойней!