Роберт Хайнлайн - Марсианка Подкейн. Космический патруль

— Разве мы рыбы, чтобы с нами так обращались? Или таковы обычаи твоих дочерей?

— Мы следуем обычаям и никогда их не нарушаем, — ответила амфибия; гнев в ее голосе был настолько очевиден, что это заметили даже Мэтт с Тексом. — Мне казалось, что у твоего рода исчезло всякое приличие. Это будет исправлено. — Она что-то сказала одной из своих сопровождающих; маленькая фигурка тут же исчезла. — Что касается твоей свободы, то я поступила по закону, потому что должна защищать своих дочерей.

— Защищать своих дочерей? От кого? От моей больной матери? Или от меня со сломанной рукой.

— Твоя сестра, не знающая обычаев, лишила тебя свободы.

— Я слышу твои слова, о мудрая мать, но их смысл ускользает от меня.

Амфибия недоуменно посмотрела на Оскара. Она спросила насчет Берка, называя его земным именем «капитан-Берк» как одно слово. Оскар заверил ее, что Берк не является «дочерью» «матери» Оскара или даже «матери матери» Оскара. Амфибия-мать многих задумалась.

— Если мы вернем тебя в верхние воды, ты обещаешь покинуть нас?

— Но что будет с моей матерью? — спросил Оскар. — Неужели ты просто выкинешь ее наверх больной и слабой, чтобы она умерла и была уничтожена существами, которые придут из слизи? — На этот раз Оскар постарался избежать венерианского выражения, хоть как-нибудь связанного по смыслу с «быть съеденным».

«Мать многих» распорядилась, чтобы лейтенанта перенесли на возвышение, где сидела она, и положили рядом. Несколько представительниц Маленького Народа собрались вокруг и осмотрели его, обмениваясь мнениями пронзительными шепелявыми голосами. Наконец сама амфибия-мать многих присоединилась к осмотру и повернулась затем к Оскару.

— Твоя мать спит.

— Это — нездоровый сон. Ее сильно ударили по голове.

Оскар подошел к группе, окружающей лейтенанта, и показал на опухоль, образовавшуюся на голове Турлова. Амфибии сравнили очертания головы лейтенанта с головой Оскара, проводя с любопытством по ней мягкими лапками. Снова обмен мнениями; Мэтт с трудом понимал, о чем они говорят: многие слова были ему незнакомы.

— Мои ученые сестры считают, что было бы слишком рискованно разобрать голову твоей матери на составные части, потому что боятся, что не сумеют снова поставить все на свои места, заявила наконец «мать многих».

— И слава Богу! — облегченно вздохнул Текс.

— Ос все равно не допустил бы этого, — шепнул в ответ Мэтт.

Предводительница распорядилась о чем-то, четверо амфибий подняли бесчувственное тело лейтенанта и понесли его из комнаты.

— Послушай, Ос, — ты считаешь, с ним ничего не случиться? — обеспокоенно спросил Текс.

— Нет, не расстраивайся, — ответил Оскар и тут же объяснил амфибии-матери многих: «Моя сестра беспокоится о безопасности нашей матери».

Старая амфибия сделала жест, внезапно напомнивший Мэтту о его двоюродной бабушке Доре, — она презрительно фыркнула.

— Передай ей, что она может не опасаться.

— Старая дама посоветовала тебе не вздрагивать по-пустому, Текс.

— Я так и понял. Ну что ж, ты командир, — ответил Текс.

Когда четыре амфибии исчезли в коридоре с телом лейтенанта Турлова, их повелительница повернулась к людям.

— А сейчас отдыхайте, и пусть ваши сны будут о дочерях.

— Пусть же и твои сны будут не менее прекрасны, о благородная мать.

— Мы еще поговорим. — Произнеся это, амфибия-мать многих величественно встала на все четыре лапы и вышла из комнаты. После ее ухода эскорт земноводных повел курсантов по другому коридору. Наконец они остановились перед входом в другую комнату. Старшая амфибия пожелала им всего доброго, точно повторив формулу, произнесенную старейшиной. Курсанты вошли в помещение, занавес задвинулся, но остался чуть-чуть приоткрытым. Мэтт сразу обратил на это внимание. Он повернулся к Оскару.

— Я восхищен тем, как убедительно ты говорил с Маленьким Народом, Оскар. Если тебе когда-нибудь надоест Патрульная Служба, тебя ждет великолепная карьера — будешь продавать снег эскимосам. С твоими способностями это не составит для тебя никакого труда.

— Мэтт совершенно прав, — согласился Текс. — Ты был просто великолепен, Оскар. Мой дядя Боди не смог бы втереться в доверие к старушке лучше тебя.

— Спасибо, Текс, это действительно лестное сравнение. Честно говоря, я испытываю чувство огромного облегчения. Если бы Маленький Народ не был таким честным и доверчивым, у меня ничего бы не вышло.

Мэтт лишь сейчас обратил внимание на то, что из комнаты, в которой они находились, несколько входов вело в крошечные комнатушки, закрытые занавесками.