Роберт Хайнлайн - Шестая колонна. Дети Мафусаила

— И потом вы же не можете гарантировать, что вернетесь через несколько дней, — настаивал Томас. — Это дело очень опасное. Если вас убьют, заменить вас здесь будет некому.

— Да нет, вы преувеличиваете, Томас. Незаменимых людей не бывает.

— Не время сейчас вам скромничать, сэр. Может быть, вообще оно и верно, только не в этом случае, вы же понимаете. Выбирать особо не из кого, а вы единственный, между прочим, кому согласен подчиняться доктор Кэлхун. Потому что вы умеете с ним ладить, а он не умеет ладить ни с кем.

— Ну, знаете, Томас…

Томас промолчал, и через некоторое время Ардмор продолжал:

— Хорошо, допустим, что вы правы. Но мне нужны разведданные. А откуда они у меня возьмутся, если я сам за ними не отправлюсь?

Томас немного помедлил, потом тихо сказал:

— Я мог бы попробовать.

— Вы?

Ардмор взглянул на Томаса. «А почему, в самом деле, я о нем не подумал? Может быть, потому, что на вид он не из тех, кому поручают такие дела? И еще потому, что он рядовой: если задание рискованное и требует самостоятельных действий, его не положено поручать рядовому. И все-таки…»

— А вам когда-нибудь приходилось заниматься чем-то в этом роде?

— Нет, не приходилось. Но у меня всякое бывало в жизни, и очень может быть, что у меня неплохо получится.

— Ах да, Шир мне кое-что о вас говорил. До того как попасть в армию, вы же, кажется, были бродягой?

— Нет, не бродягой, — мягко поправил его Томас. — Я был хобо.

— Простите, а разве есть разница?

— Бродяга — это попрошайка, паразит, человек, который не желает работать. Хобо — это странствующий поденщик, которому свобода дороже, чем обеспеченность. Он зарабатывает себе на жизнь, но не хочет быть привязанным к одному месту.

— А, понимаю. Хм-м-м… Да, очень может быть, что вы годитесь в разведчики. Чтобы вести такую жизнь, наверное, нужна изрядная смекалка и большая изворотливость. Но погодите, Томас. До сих пор я о вас всерьез не задумывался, а ведь мне необходимо побольше о вас знать, чтобы доверить вам такое задание. Ведь по вашему поведению не скажешь, что вы были хобо.

— А как должен вести себя хобо?

— Что-что? Ну ладно, неважно. Но вы должны рассказать кое-что о себе.

Как получилось, что вы стали хобо?

Ардмор видел, что ему впервые удалось вызвать на откровенность этого обычно замкнутого человека. Томас долго колебался, потом ответил:

— Должно быть, все дело в том, что мне не нравилось быть адвокатом.

— Что?

— Ну да. Вот как это получилось. Из адвокатов я перешел в социальное страхование. Когда я там работал, мне пришла в голову мысль написать статью о рабочих-мигрантах, и я решил, чтобы получше изучить предмет, испытать на себе условия, в которых живут эти люди.

— А, понимаю. И в тот момент, когда вы занимались сбором материала, вас загребли в армию.

— Нет, нет, — возразил Томас. — К этому времени я жил так уже лет десять, даже больше. Я не стал возвращаться. Видите ли, мне такая жизнь понравилась.

Вскоре все было готово. Никакого снаряжения Томас брать не стал — только попросил выдать ему одежду, в которой он был, когда забрел в Цитадель. Ардмор предложил взять спальный мешок, но Томас об этом и слышать не хотел.

— Это совсем другой тип, — объяснил он. — Я не из тех, кто таскается с котомкой: они грязнули, ни один уважающий себя хобо с ними дела иметь не станет. Меня нужно только как следует накормить и дать с собой немного денег. Задание, которое он получил, было не слишком определенным.

— Для меня важно все, что вы сможете увидеть или услышать, — сказал Ардмор. — Как можно больше передвигайтесь. Постарайтесь вернуться не позже, чем через неделю, — если вас не будет дольше, я буду считать, что вас убили или взяли в плен, и придется придумывать что-нибудь еще. Используйте любую возможность, чтобы наладить постоянное поступление к нам информации. Я не могу посоветовать вам ничего конкретного, но прошу вас постоянно об этом помнить. Теперь о том, что нас интересует. Все и вся про паназиатов: как они вооружены, как работает их полиция на оккупированной территории, где находятся штабы и особенно главное командование. Может быть, вам удастся хотя бы приблизительно прикинуть, сколько их и как они размещаются. Работы хватит на год, не меньше, но все равно возвращайтесь через неделю.

Ардмор показал Томасу, как открывается снаружи один из входов в Цитадель: два такта из «Янки Дудль» — и в скале, которая на первый взгляд казалась сплошной, появляется дверь. Ничего особо хитрого, но азиаты вряд ли до этого додумаются.