Роберт Хайнлайн - Не убоюсь я зла

— У меня соблазн еще больше. Но я все-таки отвезу вас домой… если, конечно, вы не хотите отправиться со мной в Канаду. Вернуться можно к полуночи.

— Я хочу, но не могу. Честное слово, не могу. Так что везите меня домой. Сядьте поближе и обнимите меня, только не трогайте прическу.

— Я буду осторожен.

Он передал водителю координаты квартиры миссис Бранки и добавил:

— Не заезжайте больше в Покинутую зону, бандиты. Вам бы только пострелять!

— Так точно, мистер Саломон.

Они ехали молча, затем миссис Бранка сказала:

— Джейк… вы чувствовали себя совсем молодым до того, как нас прервали.

— Я уверен, что вы это почувствовали.

— Да. И я была готова все позволить вам, Джейк, Вы это почувствовали? Хотите я дам вам свое фото, где я без одежды? Хорошее, не такое, как сделал бы тот человек, о котором вы рассказали и который так много берет за свои услуги.

— Ваш муж согласится сделать такое фото? И вы украдете одно для меня?

— Нет, что вы, Джейк. У меня много таких фото. Я же когда-то участвовала в конкурсах красоты, помните? Я дам вам такое фото… если вы никому об этом не скажете.

— Разглашению не подлежит. Ваши секреты умрут вместе с вашим адвокатом.

— Какие вам больше нравятся? Художественные или сексуальные?

— Гм… да, трудно сделать выбор.

— Но фото может быть и художественным, и сексуальным одновременно. Я думаю, что я дам вам фото, где я в душе. Волосы мокрые, везде капельки, ни пятнышка нательной раскраски, никакой косметики, никакой… ну, вы сами увидите. Это вам по вкусу?

— О, да я взвою как волк!

— Вы его получите. Быстро меняем тему — мы почти приехали, Джейк, у босса есть хоть какой-нибудь шанс с пересадкой мозга?

— Я на врач. Но с точки зрения дилетанта… никакого.

— Я так и думала. Значит, он не проживет долго независимо от того, состоится операция или нет. Джейк, я попытаюсь одеваться еще более смело для него, пока он еще жив.

— Юнис, вы самая милая девушка на свете! Это самое лучшее, что вы можете сделать для Иоганна. Это гораздо лучше, чем благодарить его за эти деньги.

— Я вовсе не думала о деньгах, Джейк. Я думала о боссе. Мне его так жалко! Я поищу в магазинах что-нибудь экзотическое, а если не найду ничего такого, надену плотно облегающую просвечивающую одежду… Не так уж изысканно, зато эффектно, если под ней хорошая роспись. Джо это умеет. Теперь у меня есть охранники, и я иногда смогу приходить вообще без одежды, лишь раскрасив кожу. Высокие каблуки, чтобы мои ножки выглядели еще лучше — да-да, я знаю, что они у меня стройные! — каблуки, чуть-чуть нейлона вместо трусиков и краска.

— И духи.

— Босс их не почувствует, Джейк.

— Зато у меня все еще есть обоняние.

— О, хорошо. Для вас будут и духи. И краска для босса. Я еще никогда не пробовала такое смелое одеяние… но теперь, когда мы уже не работаем в конторе и встречаем не так уж много людей… и я могу при случае накинуть полупрозрачный халат, то можно попробовать, понравится ли это боссу. Джо любит писать интригующие узоры, любит меня раскрашивать и не ревнует меня к боссу. Он тоже сочувствует бедному старику. И так трудно придумать какой-нибудь новый наряд! А ведь я хожу по магазинам каждую неделю.

— Юнис…

— Да, сэр… Да, Джейк.

— Не ходите сегодня по магазинам. Это приказ босса. Я как его адвокат имеют право приказывать от его имени.

— Да, Джейк. Но можно спросить почему?

— Если хотите, вы можете прийти завтра в одной краске — эта машина и мои охранники доставят вас, как королевские бриллианты. Но сегодня вечером машина будет мне нужна. С завтрашнего дня машина Иоганна вместе с охранниками будет принадлежать вам, и вы всегда сможете поехать с ними за покупками. И куда угодно еще.

— Да, сэр, — робко ответила она.

— Но вы заблуждаетесь насчет того, что Иоганну остались считанные дни. Его трагедия в том, что ему придется жить слишком долго.

— Я не понимаю.

— Он в ловушке, дорогая. Он попал в лапы врачей, и они не дадут ему умереть. Как только на него напялили всю эту сбрую для поддержания жизни, он потерял все шансы на смерть. Вы заметили, что еду ему подают без ножа? И даже без вилки? Одна лишь пластиковая ложка.

— Но у него же дрожат руки. Иногда я кормлю его, ведь он не любит, когда медсестры «шныряют повсюду», как он говорит.

— — Подумайте об этом, дорогая. Они все сделали так, что ему не остается ничего другого, как только жить. Он машина, уставшая машина, у которой все постоянно болит. Юнис, эта пересадка мозга — всего лишь способ перехитрить врачей. Просто необычайный способ самоубийства.