Зубачева Татьяна - АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2

— Да уж, — кивнула Галя с большим родимым пятном во всю щёку. — Мы за ним, как за каменной стеной.

— А то нет? — маленькая, как и Вера, но сухонькая — не худая, а именно сухонькая — с сединой в волосах Алевтина шла впереди под руку с Верой и говорила через плечо, не оборачиваясь. — Когда для дела что надо, он ничего не пожалеет.

— И никого, — кивнула Ольга.

— А без этого нельзя, — возразила Галина.

По дороге в столовую Женя узнала ещё массу интересного о работе заводоуправления и прочем, и прочем. Эркин вчера вечером, помявшись, предупредил её о прописке, чтобы её не обманули, как его. Но… — Женя улыбнулась — но здесь о прописке даже не упоминали. Может, это только в рабочих бригадах?

Просторная чистая столовая напомнила ей лагерную и, в общем, понравилась. И выбор был вполне приличным, и цены… доступные. В рубль укладывался полноценный сытный обед. И, конечно, горячий обед лучше перекусывания в ближайших кафе. И вкуснее.

Обратно возвращались не спеша, болтая о неизбежных женских пустяках. Костюмчик Жени в целом одобрили, вот только что жакет в талию, особо ничего не подденешь… А стоит ли поддевать, в комнате-то тепло, это на улицу, под пальто надо.

В их комнате Женя, как все, сняла и засунула в рукав пальто свой платок и села за стол. Но, пока не прозвенел звонок, к работе никто не приступал.

— А пальто уже здесь покупала?

— Да, и сапоги.

— А в Алабаме теплее?

— Намного.

Прозвенел звонок, и все взялись за работу, продолжая разговор.

— Ну, так как в Алабаме, Женя?

— С чем, с зимой? — Женя улыбнулась. — Там зимой дожди, в основном. А снег больше четырёх дней, ну, недели, самое большее, не лежит.

— Ну, тоже неплохо, на тёплой одежде сэкономишь.

— Да, — засмеялась Женя, — уезжали когда, я уверена была, что уж тёплого-то, ну, одежды, у нас достаточно. И с Новозыбкова покупаем, покупаем и покупаем.

— Покупать — не тратить, — улыбнулась Ольга. — А с квартирой как?

— Хорошо, — Женя достала листы и сделала новую закладку. — Квартира хорошая, тёплая, ремонт, правда, нужен, небольшой, обои там, ну и тому подобное, а так всё хорошо.

— Муж-то хоть руки прикладывает? — спросила Тоня.

— Ещё бы! — Женя печатала уже совершенно свободно, тем более, что последний лист получался совсем коротким.

— Это хорошо. А то, — Тоня заговорила сладким, преувеличенно ласковым сочувствующим тоном, — а то бывают такие мужья, что только ложку в руках держать умеют.

— А у тебя и такого нет, — спокойно, видимо этому диалогу было уже много если не лет, то месяцев, ответила Вера. — А чем плохой, лучше никакой!

Женя задумчиво кивнула, вынула закладку и стала считывать текст. Больше двух ошибок на лист — и всё заново. Первый лист… одна ошибка, терпимо, зачистим, забьём и вот так, второй лист… Женя уже не слушала ничьих разговоров. Сверка текста, когда не уверена в своей работе, всегда отнимала у неё всё внимание…

Ну вот, всё в порядке. На двух листах по одной ошибке, а остальные — всё чисто. Вторые листы… сделаны. Теперь сколоть в два экземпляра и надо сдать. Женя выпрямилась.

— А… а Лыткарин где?

— Закончила? — удивилась Вера. — Ну, ты молодец. Я, помню, свой пробный два дня делала.

— Следующая дверь по коридору, — сказала Ольга.

— Как вышла направо, — уточнила Татьяна.

— Ага, спасибо.

Женя встала, мельком глянув в зеркало, поправила волосы, взяла отпечатанный текст, черновик и копирку и вышла.

В коридоре, светлом от горевших под потолком странных длинных ламп — окна уже начинали голубеть ранними сумерками — она огляделась. Вот эта дверь? Да, судя по аккуратной маленькой табличке: "Лыткарин Л.Т." Женя постучала.

— Войдите, — сразу ответили за дверью.

Кабинет Лыткарина был мал и плотно заставлен. Огромный письменный стол, под углом к нему второй стол с большим двухшрифтовым "Оливетти" и с другой стороны забитый бумагами, коробками и папками стеллаж оставляли крохотный пятачок посередине и узкий проход вдоль стены, а собеседник Лыткарина — мужчина в такой же форме без погон сидел на столе.

— Прошу прощения, Лазарь Тимофеевич, вы просили показать вам, как только закончу, — Женя протянула Лыткарину свои бумаги.

— Спасибо, — он взял бумаги, небрежно и ловко бросил черновик на стеллаж и, поглядев на копирку, удивлённо вскинул брови. — Почему сразу два? По привычке?

— Да, — кивнула Женя. — Обычно сразу делается второй экземпляр для архива.

— Вот как? Интересно. Кстати, — он уже читал текст, — знакомьтесь. Рыков Олег Игоревич, Мороз Евгения Дмитриевна.