Зубачева Татьяна - АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2

Жариков пожал плечами.

— Не знаю. Я не шучу и не играю с тобой, Андрей. Я действительно не знаю. Ты хочешь поговорить с Шерманом, так?

Андрей вздрогнул, услышав это имя, но сдержался, резко мотнул головой.

— Нет, не хочу. Он… он похож на Большого Дока, я это не понял сразу. Не хочу. Боюсь… сорваться боюсь. Но если надо…

Кому? Тебе или Шерману?

Андрей зябко передёрнул плечами.

— Как вы скажете, Иван Дормидонтович?

— Не увиливай, — Жариков шутливо погрозил ему пальцем и тут же стал серьёзным. — Это нужно и тебе, и ему. Но по-разному. Знаешь что, Андрей, не спеши. У тебя будет ещё возможность поговорить, — и усмехнулся. — И охрану не придётся отвлекать.

— Джо с Джимом не причём, — сразу сказал Андрей. — Это всё я.

— Ты, ты, Андрей, — не стал спорить Жариков. — Всё ты.

И не выдержал, улыбнулся. Андрей тут же расплылся в ответной радостной улыбке. Всё, его простили. И поняли. Глядя на его довольное лицо, Жариков вздохнул. Ну, нельзя на него сердиться. Мальчишка. Это не инфантильность, не отставание в развитии, нет. Отсутствие социального опыта, семейного, полная неприменимость имеющегося опыта к жизни, необходимость адаптации… Жариков тряхнул головой и увидел внимательные глаза Андрея.

— Ты что?

— Вы… вы ведь изучаете нас.

Жариков насторожился: опять неожиданность.

— С чего ты взял?

— Вы на нас смотрите… — Андрей запнулся, подбирая слово. — Вы рассматриваете нас, — и заторопился. — Нет, я не в обиде, я понимаю. Иван Дормидонтович, вы ведь знаете, скажите мне, что со мной. Я не могу понять, но вы понимаете. Скажите. Что мне делать? Как мне жить?

— Ты недоволен своей жизнью? — осторожно спросил Жариков.

Андрей пожал плечами.

— Я не знаю другой. Всегда всё решали за меня.

— Остаться работать здесь ты решал сам, — возразил Жариков.

— Я… я боялся. Другого решения. Боялся остаться один.

— А ехать в Россию?

Андрей быстро посмотрел на него и опустил глаза, рассматривая свою чашку с остывающим чаем.

— Да. Это я решил сам. Как остальные, но сам. Но… я не знаю, как объяснить. Тот сержант… я даже не знаю, где он сейчас, он меня и не помнит, наверное, но я ещё тогда подумал, что если все русские как он, то буду жить в России. Хотя нет, вру, это я потом так думал. Нет, путаюсь я, я не пьян, не думайте. Я просто понять не могу. Нет, — Андрей встал. — Не то несу совсем, извините, Иван Дормидонтович, я пойду.

Встал и Жариков.

— Хорошо, спокойной ночи, Андрей, — и улыбнулся. — В другой раз поговорим.

— Ага, — просиял Андрей, — спасибо Иван Дормидонтович, спокойной ночи.

И выскочил за дверь с такой скоростью, будто боялся, что Жариков передумает.

Жариков покачал головой. Смешно, конечно, но… Андрею всего восемнадцать, самое время мучиться такими вопросами. Крису, например, не до этого, у него свои проблемы. Влюблён по уши и уверен, что безответно. А Люся так же твёрдо уверена, что она — урод, и что влюбиться в ней не могут, вот и страдают каждый сам по себе. А Эд ждёт роковой даты, когда ему исполнится двадцать пять, и из кожи вон лезет, доказывая свою полезность… Да у каждого свои проблемы. Есть, разумеется, и общие. Но в этом: "Как жить?" — в этом Андрей достаточно оригинален. М-мыслитель! Шерман два дня был в полной прострации, только сейчас стал как-то адекватно реагировать. Ну… ну, ничего. Больше к нему не полезут. Новенький, как его теперь, да, Алик, сам на это не рискнёт, а до Андрея вроде бы дошло. Надо подготовить остальных, что Шерман — сын Большого Дока. Приедет Северин с официальным заключением, и Шермана надо будет переводить на обычный режим. Выписывать его, разумеется, рано. Там ещё минимум две недели на общем режиме. А скорее всего и больше. Для социальной адаптации и психической стабилизации. Но на общем и только на общем.

Жариков допил свой чай и стал убирать со стола. Но ты смотри, как Андрея забрало: даже чай не выпил. Редкий случай. Обычно парни такого не упускают, съедают всё и всегда. Как все бывшие рабы. И вообще голодавшие.

По коридору прошёл охранник. Рассел слышал, как затихают его шаги, как хлопнула, закрываясь, дальняя дверь. Охрана… Кого и от кого они охраняют. Неприятно вспоминать, какую он закатил тогда истерику, чуть ли не до признания неадекватности. Конечно, сам виноват: не увидел, не распознал блефа, но животный, не рассуждающий страх оказался сильнее разума. Да и… всплыли в памяти всякие разговоры о ненадёжности тормозных рефлекторных дуг. И всё же… всё же, увидев на спортивной площадке это пару — негра и мулата, узнав их по силуэтам, успокоился. Если парней и наказали, то неопасно для здоровья.