Зубачева Татьяна - АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2

Золотарёв бросил машину в резкий поворот.

— Сбрасываем хвост, Николай Алексеевич? — спросил, не открывая глаз, Бурлаков.

Золотарёв рассмеялся.

— Я думал, вы спите, Игорь Александрович.

— Ну, ваш поворот разбудил бы любого, а, в общем, вы правы. Я спал.

Бурлаков открыл глаза и достал сигареты.

— Николай Алексеевич?

— Не откажусь, — кивнул Золотарёв, беря сигарету. И решил рискнуть: — У меня к вам, Игорь Александрович, большая просьба.

— Слушаю вас.

— Когда будете работать с архивами… меня очень, — он выделил это слово, — очень интересуют два человека. Джонатан Бредли и Фредерик Трейси. Если что-нибудь попадётся, ну, даже просто упоминание, в любом контексте, я прошу это для меня собрать.

— Джонатан Бредли и Фредерик Трейси, — повторил, запоминая, Бурлаков. — Хорошо, я буду это иметь в виду. Вопрос о причине вашего интереса, я полагаю, неуместен.

— Вы совершенно правы. Но я обещаю. Как только появится возможность, я всё объясню.

— Буду ждать, — улыбнулся Бурлаков. — Кстати… Бредли… Бредли… Знакомая фамилия. Кажется, была такая семья, из так называемой "старой золотой сотни", но она давно, ещё до войны исчезла. Думаете, отпрыск?

— Думаю, это неважно. Я тоже сразу подумал и проверил. Лет сорок, как эта семья сошла со сцены. Империей ворочали совсем другие семьи. Так что, скорее всего, однофамилец, — Золотарёв усмехнулся. — Если это только его настоящая фамилия.

— Возможен и такой вариант, — кивнул Бурлаков. — Я знавал двух Шекспиров, лорда Эссекса, трёх Нельсонов, адмирала, капитана и матроса, ещё… Кстати, лорд Эссекс был отличным механиком, самоучка, малограмотен и невероятно талантлив.

— Погиб?

— Да. Подорвал себя вместе с типографией. Так что это довольно распространённая практика. Берётся фамилия, носителя которой заведомо нет. И в то же время невыдуманная.

— Да, — согласился Золотарёв. — Вряд ли это его настоящая фамилия. Но поищите. Вдруг всплывёт подлинный Джонатан Бредли.

— Хорошо, — кивнул Бурлаков.

Джонатан сидел за своим столом, обложившись бухгалтерскими книгами, и щёлкал на счётах с таким ожесточением, что Фредди молча прошёл к бару, налил себе и по-прежнему молча сел к камину, спиной к Джонатану. Пошевелил поленья, положил ноги на решётку, сделал глоток и откинулся на спинку кресла. Хорошо! За его спиной щёлкали костяшки и изредка шёпотом чертыхался Джонатан. Потрескивание огня в камине, гудение ветра в каминной трубе… С камином им пришлось повозиться. В этом домике — они так и не поняли, для чего он предназначался — стояла плита, большая, но не законченная, и они переделали её в камин, взяв облицовку из гостиной Большого Дома, потому что камин в кабинете был слишком основательно разрушен. Похоже, там искали тайник. Камин вышел большой и нарядный, слишком большой и слишком нарядный для этой комнаты, жрал массу дров, но зато быстро нагревал и долго держал тепло. Тогда же они перетащили сюда эти кресла, как требовавшие самого минимального ремонта, установили решётку, развели огонь и сели у камина. Весна была сырая, одежда не просыхала, тогда Джонни и сказал, что у такого камина из горл апить неудобно, не сочетается.

Джонатан закончил наконец подсчёты, убрал книги в сейф, поставил на место бар и насмешливо хмыкнул:

— Мне ты сделать не догадался.

— А кто тебя знает, когда ты закончишь, — ответил, не меняя позы, Фредди.

Джонатан налил себе и сел в соседнее кресло, как и Фредди положив ноги на решётку.

— Ну и как, Джонни?

— Не так страшно, как я ждал. Лето мы свалили.

— Убытки большие?

— Как сказать. Понимаешь, Фредди, бычки нас здорово выручили. Мы получили живые законные деньги и не очень много потеряли.

— Потеряли на кормах?

— Там потери окупились. Пастухи тоже. Если бы не те двое, что нам Бобби подсунул, потери были бы ещё меньше.

— Да, та пара нас здорово подвела. Чуть не подставили. Но чего и ждать от охранюг, — Фредди оглядел свой стакан. — Хорошо, быстро их скинули.

— Главные потери на перегоне, — Джонатан отхлебнул, погонял во рту, смакуя, и проглотил.

Фредди почувствовал себя задетым.

— Перегон прошёл как надо. До последнего дня кормились и набирали.

Джонатан кивнул.

— Благодаря тебе, Фредди. Ты не отлучался, так?

— Так. Если не считать Мышеловку.

— Правильно. Я и не считаю. Так вот, главной потерей был ты, Фредди. Я как подумаю, чего и сколько мы упустили, пока ты был на перегоне… лучше не думать.