Роджер Желязны: Миры Роджера Желязны. Том 11

В глубине одной из особенно больших ран на груди Кройд заметил что-то серое и твердое. Он не смог определить, что это такое, но испугался.

В конце концов, несмотря на поздний час, Кройд позвонил Бентли. Ему необходимо было поговорить с кем-то, кто знал о его состоянии. А Бентли обычно давал хорошие советы.

Бентли, по счастью, отозвался, и Кройд все ему рассказал.

— Знаешь, что я думаю, малыш? — наконец произнес Бентли. — Ты должен сделать то, что велел доктор. Лечь спать.

— Я не могу. Пока не могу. Мне необходимо чуть больше одного дня. Потом все будет в порядке. Я и продержусь, вот только так дьявольски все болит, и моя внешность…

— Хорошо, хорошо. Вот как мы поступим. Зайди ко мне примерно в десять утра. Сейчас я ничего не могу для тебя сделать. Но утром первым делом поговорю с одним знакомым, и мы достанем для тебя действительно сильное болеутоляющее. И я бы хотел взглянуть на тебя. Может быть, есть какой-нибудь способ несколько подправить твою внешность.

— Ладно. Спасибо, Бентли. Я ценю.

— Да ладно! Мне тоже не сладко пришлось в собачьей шкуре. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Через два часа Кройд почувствовал сильные боли в животе, потом начался понос; мочевой пузырь был готов лопнуть.

Это продолжалось всю ночь. Когда он взвесился в три тридцать утра, его вес снизился до двухсот семидесяти шести фунтов. К шести часам он весил уже двести сорок два фунта. Его непрерывно несло. «По крайней мере, — утешал себя Кройд, — это отвлекает внимание от зуда и боли в суставах. И еще эффективно помогает бороться со сном без помощи амфетамина».

К восьми часам он весил двести шестнадцать фунтов и, когда Карл позвал его, понял, что наконец-то лишился аппетита. Странно: объем тела совсем не уменьшился. Как не изменилась со вчерашнего дня и общая конституция, хотя теперь он был бледным, почти как альбинос, и это, в сочетании с торчащими зубами, делало его похожим на толстого вампира.

В девять Кройд позвонил Бентли, потому что его все еще пучило, он непрерывно бегал в уборную, объяснил, что у него понос и он не сможет прийти за лекарством. Бентли пообещал, что сам принесет его, как только получит у того человека. Карл и Клодия уже ушли по делам. Кройд в то утро не вышел к ним, под предлогом расстройства желудка. Его вес снизился до ста девяноста восьми фунтов.

Было уже почти одиннадцать, когда пришел Бентли. К тому времени Кройд похудел еще на двадцать фунтов и соскреб большой кусок кожи с нижней части живота. Обнажившаяся ткань оказалась серой и чешуйчатой.

— Боже мой! — воскликнул Бентли при виде Кройда.

— Ага.

— У тебя большие проплешины на голове.

— Так и есть.

— Я раздобуду парик. И еще поговорю с одной знакомой дамой. Она косметичка. Дадим тебе какой-нибудь крем, чтобы ты намазался и приобрел более нормальный цвет лица. Лучше надень темные очки, когда пойдешь на свадьбу. Скажешь, что тебе закапали лекарство в глаза. У тебя к тому же и горб вырос. Когда это произошло?

— Я даже не заметил. Я… был занят.

Бентли похлопал по возвышению между лопатками, и Кройд вскрикнул.

— Извини. Может, тебе лучше прямо сейчас принять одну таблетку?

— Да.

— Возьми просторный плащ. Какой у тебя размер?

— Теперь — понятия не имею.

— Ладно. Я знаю одного человека, у которого их полно на складе. Пришлем тебе дюжину.

— Мне надо бежать, Бентли. Меня опять тянет в уборную.

— Ага. Выпей лекарство и попытайся отдохнуть.

К двум часам Кройд весил сто пятьдесят пять фунтов. Болеутоляющее прекрасно подействовало, и впервые за много времени ничего не болело. К несчастью, лекарство одновременно вгоняло в сон; снова пришлось принимать амфетамин. Положительным было то, что эта комбинация заставила Кройда почувствовать себя хорошо в первый раз с тех пор, как все началось, хотя он знал, что ощущение обманчиво.

Когда в три тридцать доставили плащи, его вес снизился до ста тридцати двух фунтов, и он чувствовал необычайную легкость при ходьбе. Казалось, где-то в глубине тела поет кровь. Кройд выбрал плащ, который идеально сидел на нем, и отнес его к себе в комнату, оставив остальные на диване. Косметичка — высокая блондинка, непрерывно жующая резинку, — пришла в четыре часа. Она гребнем вычесала большую часть его волос, сбрила остальные и приладила на него парик. Затем сделала макияж, попутно давая инструкции по пользованию косметикой. Она же посоветовала Кройду по возможности не открывать рот, чтобы скрыть клыки.