Алексей Евтушенко - Право на кровь

– Господин Грег! – раздался сзади голос моего храброго извозчика. – Вы где, господин Грег?!

– Здесь! – крикнул я, еще раз огляделся и медленно побрел по мокрой траве навстречу Рошику, ощущая, как с каждым шагом на меня наваливаются усталость и апатия – естественная реакция организма на те сверхусилия, которые этой ночью ему пришлось совершить. А может быть, я подспудно чувствовал, что с этой минуты все непоправимо изменилось и мне уже никогда не вернуться к прежней жизни? Как бы то ни было, в тот момент мне хотелось только добраться до постели. Что я и сделал, сообщив изнывающему от любопытства Рошику Лошаднику лишь одно:

– Он ушел. Не знаю, кто это был, но советую тебе держать язык за зубами. И я, пожалуй, сделаю то же самое. Целее будем.

– Обижаете, господин Грег, – сказал мне на это молодой извозчик. – Там, где я вырос, болтунов не любят. И вообще, я вам уже это говорил, можете всегда на меня рассчитывать.

«Особенно если не забудете щедро расплатиться», – цинично подумал я, а вслух расслабленно произнес:

– Спасибо, Рошик. После сегодняшних наших приключений ни секунды в этом не сомневаюсь.

Наутро в городе обнаружилось еще три человеческих тела, полностью лишенных крови. Через две ночи – два. Еще через ночь – одно. Всего за неделю – двенадцать случаев. Для города с населением в полмиллиона человек этого вполне достаточно, чтобы началась паника. Она потихоньку и начиналась. Массового исхода пока не наблюдалось, но ожидать его можно было со дня на день.

Телеграф исправно доносил в редакцию новости, гласящие, что и в других крупных и не очень городах по всему миру происходит то же самое: полиция находит трупы граждан, из которых кто-то или что-то высосало или выкачало всю кровь до капли. И это все, что может полиция. Ни малейших следов убийц обнаружить не удается. «Кажется, они приходят из ниоткуда, делают свое черное дело и уходят в никуда» – так писал я в одной из передовиц «Вечерних известий». Наша газета эти новости, разумеется, публиковала, добавляя местного колорита. Остальные редакции не отставали, стараясь переплюнуть друг друга в живописании жертв и количестве ядовитого сарказма, выплескиваемого в адрес городских властей вообще и полиции в частности. Тиражи росли, дух горожан падал.

Участились случаи душевных расстройств, самоубийств, изнасилований, ночных грабежей, разводов, немотивированной агрессии, пьяных дебошей и злостного хулиганства всех видов.

Слухи о неуловимых вампирах – провозвестниках Конца Света – и древнем Зле, очнувшемся после тысячелетнего сна, ползли по городу, отравляя даже скептично настроенные рациональные умы и наполняя страхом вполне мужественные сердца.

Церкви были переполнены.

Полиция валилась с ног, пытаясь хоть как-то удержать ситуацию под контролем. Поговаривали о скором введении в город регулярных армейских частей, усиленных дополнительным контингентом воинских священников, и установлении комендантского часа.

Я выяснил, что на пресловутой поляне с дубом и впрямь имеется удобный М-портал в нашу Реальность. Новый, никому из «наших» ранее не известный.

Однако проведенное доступными мне методами расследование показало, что коллеги-скауты ничего не знают о несанкционированном проникновении кого бы то ни было из нашей Реальности в иные и обратно. «Черные скауты», по их мнению, как были, так и остаются легендой, а тому, кто пытается доказать обратное, следует для начала просто взять отпуск. А если не поможет, обратиться к специалистам. Перерабатывать – вредно для здоровья. Особенно психического. И особенно это касается нас, скаутов. К тому же, как стало понятно из осторожных расспросов, ничего подобного тому, что наблюдал я, в иных Реальностях, где работали коллеги, не происходило. Следовало, вероятно, доложить обо всем начальству, испросив заодно совета и помощи, но что-то меня удержало. То ли чувство профессиональной гордости, то ли пресловутая скаутская интуиция. Как бы то ни было, доклад вместе с информацией о новом портале я попридержал до тех пор, пока не наберется достаточного количества доказательств. Чего? Этого я пока не знал.

А тут еще Ирина сообщила мне о своей беременности, чем неожиданно ввергла в безмерное счастье и в безмерное же беспокойство. Мог ли я сделать жизнь будущего ребенка и его матери хотя бы безопасной? Уверенности в этом у меня не было. Особенно в свете последних событий. Утешало до известной степени лишь одно: на ближайший месяц-два семья Ирины уезжала в свое деревенское имение – отдохнуть и переждать смутные и опасные времена. Ирина, разумеется, ехала тоже. Мы договорились, что через две недели я в любом случае к ней приеду, чтобы повидаться и решить наконец все накопившиеся вопросы.