Кир Булычев - Чума на ваше поле!

— Почему это вдруг?

— Да ты знаешь, с кем ты пьешь пиво и разъезжаешь в машине?

— Ума не приложу. Он какой-то военный. Он мне помог.

— Идиотка! Это сам полковник Наронг! Поняла?

— А я думала, что он сержант.

— Это заместитель начальника разведки Таиланда, который осуществляет контроль над наркотиками.

— Мне повезло.

— Кончай паясничать. Ты погибнешь! Ты не знаешь, какая у него репутация! Это убийца и садист. Нет преступления, которое он бы не совершил.

Сержант, а теперь полковник Наронг, который незаметно подошел совсем близко, спросил:

— Это русский язык? Это очень красивый язык. Я жалею, что не выучил его.

— Я — гид туристической фирмы, — сказал Вася и достал из верхнего кармана рубашки визитную карточку. — Я привез сюда группу.

— Мне все известно, — сказал полковник с мягким акцентом. — Мне известно, какой вы гид и какую должность исполняете в русском посольстве. А сейчас вы, если не ошибаюсь, предупреждали госпожу Лену, что я — изверг. Я угадал?

— Я не говорю о политике, — сказал Вася. — Мне нужно было только узнать, где наша гражданка будет находиться в ближайшие дни. Наше посольство настойчиво требует информации о наших соотечественниках в Таиланде.

— Очень приятно. Я также забочусь о безопасности иностранцев. Пошли, Елена?

Лена пошла за ним, не оглянувшись на Васю. Тот молчал. Она спиной чувствовала его злой взгляд. Ну вот, теперь Аскольд и его друзья точно будут знать, где ее искать. Впрочем, она ведь не сказала, куда едет. А он не успел спросить.

— Ты не сказала, куда едешь? — спросил Наронг.

— Нет. — Вот и опять он угадал ее мысли.

— Тогда поехали.

Джип рванул с места, и путешествие продолжалось.

Теперь дорога шла по берегу Меконга. Жара разгулялась самая настоящая. Вот они — тропики!

Некоторое время полковник молчал. Вот теперь придется привыкать к тому, что ее милый сержант оказался полковником, садистом и еще начальником какой-то разведки. Впрочем, видно, судьба ее ведет — если кто-то сможет ей помочь, то это, конечно же, Наронг.

— Далеко еще ехать? — спросила она.

— Через час будем на месте.

И в самом деле, через час джип подкатил к очередной стайке бунгало, но над ними поднимались лесистые горы и не было привычного Меконга.

Воздух был свежее, пыль пропала, гестхауз назывался «Чад», на этот раз полковник оставил с ней одного из солдат, который и занялся устройством в гостинице.

Лене досталось бунгало — деревянный ящик на невысоких сваях, с собственной верандой. В бунгало было несколько комнат, солдат показал ей ее комнату, еще одна досталась полковнику.

Воздух в Мае Сай был свежее, чем в долине, холмы подступали совсем близко и были затянуты дымкой. Полковник сказал, что там — Бирма. Там еще идет гражданская война, о чем Лена и без него знала.

— У тебя есть деньги? — спросил он.

— Есть.

В английском языке нет разницы между «вы» и «ты», но для себя Лена поняла, что с этого момента полковник с ней на «ты».

— Солдат проводит тебя по лавкам. Это интересно. Через границу не ходи.

Солдат не столько должен был ее охранять, сколько присматривать за ней. Но Лена была на это согласна — пускай будет охрана. Ей надо осмотреться.

Солдата звали Сени. Это он прогнал Васю ночью. Он все время улыбался. Глуповато, конечно, но хотелось думать, что искренне.

Лена попросила времени, чтобы привести себя в порядок. Сени ждал ее на ступеньках коттеджа, по-местному бунгало. Он что-то негромко напевал, и от этого было спокойно.

Лена включила душ, заодно выстирала быстренько белье: ведь что будет дальше — неизвестно, пускай высохнет.

Сени повел ее по улице, в центре покрытой асфальтом, но тротуаров там не было — просто вытоптанные обочины.

Прохожие смотрели на нее с удивлением, даже с опаской — высокая белая женщина, непохожая на туристку, шла под охраной солдата. Значит, что-то неладно.

На центральной улице было множество лавок, большей частью небольших. Владельцы лавок сидели в тени, как в норах, курили, иногда болтали, по прохожих не зазывали.

По улице ходили не только тайцы, но и иностранцы — Лена уже угадывала их. Некоторые были в длинных до земли юбках — оказалось, как объяснил Сени, — это бирманцы, другие были в синих широких штанах, головы обмотаны полотенцами — шаны. Но больше всего было людей в различного рода военной и полувоенной одежде. Здесь пролегала неспокойная граница, и камуфляжные костюмы были самым надежным криком моды.