Андрей Быстров - Эффект проникновения

— Разумеется, нет, — Зимин позволил себе снисходительную улыбку. — Даты, места и характер событий вычисляются с помощью астрологической математики. Никаких имен и названий, конечно, нет, но, накладывая расшифровку на картину реальных исторических событий, отбрасываешь всякие сомнения.

— Вот почему отец был так взволнован, — вставила Марина, — вот почему придавал рукописи Гетца такое значение. Он считал всю ее безусловно подлинной, но хотел многократно проверить и перепроверить правильность расшифровок. Представляете масштаб открытия, если бы это подтвердилось?! Обнаружена рукопись абсолютного пророка, который не ошибается!

Она встала и вышла на кухню за чайником.

— Одно событие особенно меня потрясло, — говорил Зимин, часто затягиваясь сигаретой. — Вы слышали об убийстве мэра Нижельска и катастрофе на нефтяном заводе?

— Да.

— Это случилось, когда рукопись Гетца была уже у меня, но тогда я не знал еще, что часть ее — подделка. Катастрофа была предсказана… Представьте себе мое состояние! Но стало много хуже, когда я разоблачил фальшивку. Выходит, кто-то организовал это чудовищное преступление с одной целью — доказать, что пророчества Гетца продолжают исполняться!

В эту минуту в комнате появилась Марина с обшарпанным пластмассовым подносом, на котором дымились три чашки и стояла вазочка с вареньем. Девушка молча поставила поднос на край стола, но никто не спешил пить чай.

— И что там ЕЩЕ предсказано? — спросил Кремнев подчеркнуто спокойно, но с сильным нажимом на слово «еще».

— Понимаю, о чем вы… К счастью, больше никаких ужасов на ближайшее время… Правда, смутно намекается на некие грядущие перемены в России, но точную дату не смогли вычислить ни профессор Стрельников, ни я. Возможно, ее вообще нельзя вычислить, если таковы были намерения фальсификаторов.

— Марина, — Кремнев повернулся к девушке, — вы знали от отца… И рассказали Шатилову о том, что это за рукопись?

— Да, знала и рассказала.

— Так, Шатилову, а кому еще?

Марина бросила растерянный взгляд на Зимина, точно сомневалась, стоит ли говорить об этом в его присутствии, но тут же решилась:

— Был один человек… Он… Как бы это сказать… Ухаживал за мной, что ли… Мы познакомились в кафе вскоре после того, как у отца появилась рукопись. Я доверяла ему… Потом он исчез.

— И что вы ему рассказали?

— Все то, что слышала от отца. О рукописи пророка, предсказания которого, по всей вероятности, точны… Ведь тогда мне и в голову не могла прийти мысль о подделке! Александр Андреевич, происходит что-то ужасное… Вы сами понимаете что-нибудь?

Кремнев неторопливо взял чашку с подноса, сделал глоток и только тогда ответил:

— Думаю, кое-что понимаю, а о многом другом догадываюсь. По крайней мере, ясно, почему преступники воспользовались научным авторитетом вашего отца. Им необходимо было подтверждение подлинности рукописи и расшифровка части сбывшихся пророчеств, исходящая от крупнейшего ученого. Они создавали пророка на самом высоком уровне…

— Но зачем, бог мой?!

— Пока не знаю, — задумчиво сказал Кремнев, — но надеюсь очень скоро узнать… Игорь, я попрошу вас сделать вот что. Пожалуйста, изложите на бумаге ваши доказательства подделки, а также укажите, какие именно фрагменты рукописи были сфальсифицированы. Отдельно — русский перевод текстов пророчеств и методику расшифровки.

— Последнее не нужно, уже есть…

— Хорошо, ограничимся первым. Но излагайте как можно проще, хотя и не на школьном языке. Мне предстоит предъявить ваши аргументы амбициозному дилетанту.

— Александр Андреевич, — Зимин поднял глаза на Кремнева, — вам известно больше, чем нам, так внесите хоть какую-то ясность!

— Ясность? Гм… Ясности у меня самого не густо пока. В одном могу вас уверить — лично для вас угрозы больше нет. Точнее, ее не будет, как только книга Гетца и ваши комментарии окажутся у меня.

За окнами потемнело — большая тяжелая туча заволокла небо. Зимину пришлось включить настольную лампу, прежде чем сесть к столу и приступить к выполнению просьбы Кремнева.

— А что вы посоветуете делать нам… сейчас? — спросила Марина, едва Игорь начал писать.

— Не уезжайте пока отсюда, — ответил Кремнев. — Недели две, три… А потом возвращайтесь в Москву, к своей обычной жизни.

— Но мы знаем о подделке. Нас могут попытаться…

— Нет. Подделку я разоблачу сам — и таким образом, что ни для кого не будет никакого смысла чинить вам неприятности. Тот поезд уйдет, Марина.