Рафаэль Лафферти: Ох уж мне эти ребята

— От одного из тех соседей, которых мы допрашивали? — спросил капитан Коулд.

— Нет, от одного из тех, допросом которых вы пренебрегли.

Коук не соврал в одном. Он сказал, что имел буйный нрав. Таким он и предстал в первые минуты, пока не был успокоен тремя дюжими полицейскими, после чего его показное буйство мгновенно истощилось и он спокойненько во всем признался.

— Да, что ни говори, а, сколь веревочка ни вьется, не может быть, чтоб не было конца. Подробности? Пожалуйста.

Судью я разыскал легко. Ведь я следил за ним все время, пока сидел в тюрьме. Я даже получил комиссионные, когда он купил этот дом. Покупка произошла незадолго до моего освобождения. Мне не потребовалось недели, чтобы преодолеть эту тысячу миль. Три часа — и я был тут. Я прибыл в город даже раньше его.

Мне было точно известно, сколько он перевел сюда денег, и я знал, что мне никакого труда не составит подделать его подпись. Ее-то я изучил досконально по копии приговора, заверенной им. Я удостоверился, что деньги он перевел по почте и что ни одна душа в этом городе не знает его в лицо.

Я следил за ним, когда он приехал, и понял, что он избегает показываться на людях, так как смертельно боится меня. Я понял, что он известен соседям только по одежде, а в лицо они его не знали. А мы были с ним почти одинакового роста. Правда, этот бедняга Фрост как-то обменялся с ним любезностями, и мне пришлось это учесть в рассказанной мной истории.

Я задумал убить судью, а затем выдать себя за него и получить восемьдесят тысяч долларов за его подписью, которой я расписывался не хуже его самого. Так я и сделал.

Вечером я постучался в его дом и, представившись страховым агентом, вошел в дверь, прежде чем он успел меня узнать. Под дулом пистолета я заставил его раздеться донага, и мы обменялись с ним одеждой. Затем я отвел его в овраг и там убил.

Передо мной стояла альтернатива: или ничего не предпринимать и посмотреть, не осталась ли какая зацепка и не заподозрят ли меня, или же предстать перед полицией с сентиментальным признанием под видом судьи.

Если бы выгорело дело так, я бы спокойно продолжал жить здесь, вышло бы иначе, я прошел бы сквозь формальности небольшого судебного процесса, был бы признан невиновным, а потом зажил бы спокойной и уважаемой жизнью или, по крайней мере, имел бы прочную базу, чтобы отдохнуть, прежде чем вернуться к своему старому ремеслу. Вот и все.

Теперь скажите мне, кто тот сообразительный малый, которому понадобилась более точная идентификация личности, после того как дело уже было закрыто, ко всеобщему удовлетворению? Чья свежая голова докопалась до того, что наверняка осталось бы незамеченным, раскрыла то, что, я был уверен, никогда не раскроется? Скажите, кто перехитрил меня?

— О-о, это один из наших новых многообещающих талантов, — отвечал капитан Кейл. — Наша девятка.

— Десятый пошел, — возразил старый Мосбэк Маккарти.

Перевод Николая Колпакова