Эллис Питерс - Ярмарка Святого Петра (Хроники брата Кадфаэля - 4)

Кадфаэль охотно пошел с ним. Они уселись в тесной каморке, и привратник, привыкший к тому, что всякий раз по приезде в обитель помощника шерифа случаются такие ночные посиделки, вынес друзьям вина, вежливо осведомился, как идут дела, и удалился, оставив их наедине.

- Скольких ты задержал? - спросил Кадфаэль, закончив свой рассказ о событиях у реки.

- Семнадцать. Было бы восемнадцать, - хмуро признался Хью. - Но Эдви, парнишку Белкота, я выловил один, без свидетелей, устроил ему выволочку, влепил затрещину и отпустил домой, велев держать язык за зубами. Хотя смышленый чертенок и наверняка знал, на что идет. Нет, пожалуй, не стоило ему потакать.

- Его отец был среди вчерашних делегатов, - заметил Кадфаэль. - А он смелый паренек и преданный сын. Думаю, ты поступил правильно. Я рад, что малец ночует дома, а не в темнице. А что молодой Корвизер?

- Его мы так и не нашли - как сквозь землю провалился. А ведь добрая дюжина свидетелей подтверждает, что он-то и был заводилой. Но рано или поздно ему придется вернуться домой, и тогда его все равно схватят. Пусть не надеется, что ему удастся отвертеться.

- Но он не нападал на купцов и не угрожал им, - сказал Кадфаэль, - а хотел их убедить и разглагольствовал перед ними, ну точно проповедь читал. А эти парни, его друзья, начали погром лишь после того, как Филипа свалили ударом. Я все это видел своими глазами. Человек, который огрел паренька дубинкой, сделал это с перепугу, может, и сам того не желая. Но ручаюсь тебе, ему ничего не грозило, и выходит, драку начал он, а не парнишка.

- Верю тебе на слово, брат, и, когда дойдет до разбирательства, буду стоять на этом. Но раз уж он заварил всю кашу, то должен отвечать наравне со своими товарищами, и придется его поймать, коли уж это дело шериф на меня повесил... - устало промолвил Хью и провел длинными пальцами по опущенным векам. - Слушай, брат Кадфаэль, а тебе не кажется, что я чересчур быстро превращаюсь в ревностного служаку. Того и гляди, ничего человеческого не останется. Вот уж чего бы мне не хотелось.

- Ну нет, - рассудительно ответил Кадфаэль, - ты еще недалеко зашел, по глазам вижу. Да и ума тебе не занимать. Так что, думаю, кое-что осталось.

- Ну и слава Богу. Так ты говоришь, что бристольский купец ударил этого бедолагу безо всякой причины?

- Сам-то он думал, что причина у него есть, но это ему только почудилось. Паренек хотел его задержать, вот и схватил за рукав, а купец решил, что тот нападает. В руке у него была дубинка, вот он и ударил с развороту. Таким ударом и быка свалить можно. Парнишка лишился чувств, и друзья еле-еле его на ноги поставили. Сомневаюсь, чтобы после этого он много набедокурил, - ему и лоток перевернуть сил не хватило бы.

Хью, уперев локти в стол, внимательно посмотрел на собеседника и улыбнулся:

- Коли бы мне потребовался защитник, я бы к тебе бегом помчался. Ты любого законника за пояс заткнешь. Да что говорить, знаю я этого Филипа. Язык у него без костей, только часто болтает лишнее. К тому же и сердце у него горячее, и нрав вспыльчивый. Его горячность частенько берет верх над рассудком, похоже, что рассудительности-то ему и недостает.

Круглолицый привратник просунул в дверь голову с загорелой тонзурой и обратился к Берингару:

- Милорд, явилась девица, называющая себя Эммой Вернольд, племянницей купца Томаса из Бристоля. Ее что-то беспокоит, и она просит дозволения поговорить с вами. Она здесь, у ворот. Прикажете ее впустить?

Хью и Кадфаэль переглянулись, удивленно подняв брови.

- Это тот самый купец? - недоумевающе спросил Берингар.

- Тот самый. И та самая девушка. Но ведь переполох давно закончился. Что же ей нужно здесь в такой час? И о чем думает ее дядюшка, позволяя девице разгуливать по ночам?

- Сейчас мы это выясним, - промолвил Хью, и видно было, что про себя он подумал: деваться-то все равно некуда.

- Пусть она войдет, - сказал он привратнику, - если я действительно тот, кто ей нужен.

- Сперва она спросила Иво Корбьера, он гостит в обители. Но я знаю, что он улаживает какие-то дела в предместье и еще не вернулся. А когда я помянул, что здесь находится помощник шерифа, она обрадовалась и стала просить допустить ее к вам. Похоже, ей надобно прибегнуть к помощи закона, и то, что слуга закона здесь и не дремлет, пришлось очень кстати.

- Ну, зови ее. А ты, брат Кадфаэль, будь добр, останься. Ты с ней уже встречался, и она наверняка будет рада знакомому лицу.

Эмма Вернольд вошла торопливо, но нерешительно и присела в поспешном реверансе. Судя по всему, в незнакомом месте она чувствовала себя не вполне уверенно.