Аксюта - Экспедиция в Лес

— А теперь давайте проговорим вслух, каким вы видите свой домик. Вы рассказывайте, а я помогу наладить контакт с вальсинором.

Иван Иванович прикрыл глаза и перед его внутренним взором начали проступать очертания, нет, не дома, скорее хижины. Почти такая была у приятеля на озере Белом. Крошечная рыбацкая хижина с минимумом удобств, но очень уютная. Он стал рассказывать. К уже придуманному, прибавились мостки, ведущие в озеро, навес над ними и гамак под навесом.

Спустя довольно продолжительное время, когда очнулся от мечтаний, профессор заметил, что парни за это время соорудили ему невдалеке шалаш и лежанку, а сами колдовали над костром, сочиняя ужин. Есть и правда хотелось. Оставив под деревом сидеть то ли спящую, то ли медитирующую Софию, Иван Иванович пошёл к костру.

— Ого! Шашлычки, — он предвкушающе потёр руки. — Из кого?

— Ящериц местных наловили.

— Хамелионусов?

— Ну что вы! — в притворном ужасе воскликнул Славик. — София нам бы никогда не простила. Они ей нравятся. Если вы заметили, за ней постоянно таскается две — три штуки. Только на окраине базы отстают.

— Раз нравятся тогда, конечно, да. Не стоит девушку расстраивать.

— А то девушка, в свою очередь так может расстроить вас! Мало никому не покажется, — ухмыльнулся Никита.

— Да, моя любовь она такая!

Аппетитно скворчит мясо на углях, остывают уже запёкшиеся клубни неведомого растения, в озере охлаждается бутыль с соком. Голодные люди жадно ловят аромат готовящейся пищи. Благостное настроение истаяло в один момент, когда из леса вышла бледная, усталая и словно бы больная Елена. Молча уселась у костра уставившись на перемигивающиеся огоньками уголья.

— Ну что? — к её плечу легонько прикоснулся Никита. Она прикрыла глаза, покачала головой, а потом поняв, что говорить всё же придётся, ответила:

— Поговорили, — она ненадолго замолчала. Было заметно, что речь даётся ей тяжело. — Я теперь понимаю, почему до сих пор Форрестер на контакт шёл только во сне. Как паровым катком по мозгам проехали. И это мы разделили на восьмерых! Одна бы, наверное, вообще не выжила.

— Ну хоть не зря?

— Не то слово! — Она слегка оживилась и с возросшим интересом взглянула на готовящееся мясо. — Только сначала покормите бедную голодную меня. А потом, я вам всё-всё расскажу.

— Обязательно покормим, — с облегчением разулыбался Славик. Раз человек просит есть — значит всё с ним будет в порядке.

— Эх, к шашлыкам бы ещё коньячку, — мечтательно протянул Никита.

— Ну, коньячку не обещаю, а винная ягода здесь неподалёку растёт. Мне бы тоже не помешало голову подлечить. Вот Славик наверняка не откажется за ней сгонять.

И Славик конечно же не отказался. Неизвестно почему этот фрукт так назвали, ничего винного или ягодного в нём не было. Это был скорее крупный орех, размером с антоновку, а содержащаяся в нём жидкость напоминала нечто среднее между тёмным пивом, квасом и колой. Но хмельное. У отвыкших за последнее время от алкоголя путешественников после первого же глотка сделанного на голодный желудок, закружилась голова, глаза приобрели характерный блеск. И дабы не развезло окончательно, принялись за уничтожение мяса вприкуску с запечёнными клубнями. Пикник удался. К его окончанию даже Елена перестала быть похожей на зеленоватую тень самой себя. И под охлаждённый в озере сок уже можно было вести интеллектуальную беседу, а не только чавкать и восторженно мычать.

— Ну, так какие результаты дало ваше коллективное камлание? — с сытым благодушием в голосе спросил Славик.

— Потрясающие. Во-первых, дураки мы с тобой были, когда думали, что Форрестер завёл нас с какой-то конкретной целью. Мы для него — нечто любопытное, теоретически полезное. Во-вторых — для него это обычная практика. Те базальтовые плато, о которых мы знаем, являются узловыми точками этого мира и заодно вратами в миры другие. Время от времени, в произвольном порядке они открываются и оттуда что-нибудь вылазит. В последний раз вылезли мы. В-третьих, в предпоследний раз с другого плато на Форрестер пробралась какая-то пакость, которая ему сильно вредит. Причём сами деревья остаются целы, страдают все животные на них живущие, а поскольку Форрестер не только сознаёт необходимость жизни в сообществе и ценит разнообразие в экосистеме, но и ощущает боль гибели нескольких сотен существ одновременно, то страдает и сам.

На некоторое время у костра воцарилось молчание. Новости были действительно потрясающими.