Александр Плонский: Алгоритм невозможного (По ту сторону Вселенной - 2)

Я сразу же понял, что Реут испытывает ко мне неприязнь, и это чувство было взаимным.

Буквально все в Реуте выглядело старческим, от старомодного глухого комбинезона до потрепанного блокнота, который он не выпускал из рук, то закрывая, то раскрывая вновь, чтобы поставить галочку или вычеркнуть заданный вопрос.

Глаза у него были тусклые, немигающие, без ресниц. Такие я видел на сохранившихся изображениях рыб. Волосы неопределенного цвета, редкие, слипшиеся. Лобик крошечный, а подбородок, напротив, непропорционально крупный, тяжелый. И щеки дряблые, отвисшие, как у старика.

Каждую фразу Реут начинал со слова "так", но слышалось "тэ-эк":

- Тэ-эк... Что имел в виду великий Лоор, говоря о примате замкнутости?

Или:

- Тэ-эк... Что бы ты сделал, узнав, что твой наставник тайно слушает передачи с Гемы?

А действительно, что бы я сделал? Донес бы куда следует? Ох, не знаю, как бы я поступил... Зато знаю, как надо отвечать на такие вопросы:

- Сообщил бы уполномоченному по охране верности.

Все во мне было напряжено. Боялся сорваться, ответить Реуту таким же брюзгливым тоном, да еще передразнить его дурацкое "тээк". И оттого отвечал на вопросы, точно отражал летевшие в меня метеориты, - быстро и четко, без единого лишнего слова, стараясь не отвлекаться от сути.

Затем наступила тишина. Как-то разом, вдруг, будто по неслышной команде.

"Все, конец допросу!?" - подумал я с облегчением и в то же время с некоторым разочарованием, потому что успел войти в азарт, отбивая "метеориты".

Урм сделал знак. Сидевший в нижнем ряду слева выборщик встал и произнес:

- Достоин.

Рядом поднялся другой, тоже сказал:

- Достоин.

И словно волна зигзагами покатилась по рядам:

- Достоин... Достоин...

Вот она добежала до нас. Но что это? Реут промолчал...

А за нашими спинами, все выше и выше:

- Достоин... Достоин... Достоин...

Я не мог поднять глаз.

Девяносто девять раз прозвучало слово "достоин", и вновь стало тихо, лишь урчание серводвигателей доносилось извне. Мы так к нему привыкли, что обычно не замечали, но сейчас оно казалось оглушительным.

И все же я расслышал тихий голос Урма:

- Мы ждем, Реут.

Тот нехотя встал, причем под глухим комбинезоном обозначился выпуклый животик, и, не разжимая губ, процедил:

- Тэ-эк... Достоин.

Когда я, отупевший от переживаний, даже не испытывая радости (она пришла позже), возвращался в жилую зону, кто-то положил мне руку на плечо.

Это был Урм.

- Вот мы и стали друзьями, - сказал младший советник вождя.

Обескураженный, я молчал. Он что, шутит? Или смеется надо мной? Кто я и кто он! Говорят, Урм любимец самого Лоора, каждый день видится с вождем. Что же могло его привлечь во мне?

- Ну, согласен дружить?

Я недоверчиво кивнул. А Урм (он был на полголовы выше меня) склонился к моему уху и вполголоса спросил:

- Хотел бы ты увидеть Гему?

Я оторопел окончательно:

"Испытывает меня... Ловит... Неужели кажусь ему таким дурачком?"

Нужно было ответить негодующе:

"Логово врага? Нет, нет и нет!"

Или:

"Я не предатель!"

Но... не смог, сам не знаю, почему...

- Меня ждет Асда, - буркнул невпопад и ускорил шаг.

Урм шел рядом.

- Это твоя подружка?

- Угу, - промычал я.

- Ну, иди...

Я побежал, а в конце пролета непроизвольно обернулся. Урм смотрел мне вслед.

3. Асда

Асда моложе меня на два года, заканчивает последний цикл обужчения. У нее лучистые сиреневые глаза, яркий румянец, что большая редкость для космополитян, зеленоватые, коротко остриженные волосы, хрупкая фигурка, острый ум и насмешливый характер. Последние два качества меня иногда раздражают, но я притерпелся к ним, потому что мы любим друг друга.

Любовь... О ней я узнал не от наставников, а из старинных книг, которые разрешено читать. Их немного. На страницах там и сям черные пятна, а некоторых листов вообще нет: нас оберегают от пагубного влияния Гемы.

Поразительная вещь: не существует уже великой и порочной цивилизации, доведшей себя до самоуничтожения, а картинки ее жизни, запечатленные на пожелтевших листках бумаги, все так же ярки и впечатляющи.

Это Асда пристрастила меня к чтению.

Перед катастрофой гемяне уже не читали книг. Их содержание перенесли на мнемокристаллы. Некоторое время и у нас так было. Но мы не захотели быть рабами техники, тем более, что она обвет- шала, и возвратились к книгам. Хотя, по правде, любителей чтения немного.

Да, техника ветшает... Помню, в детстве я любил кататься на многоуровневых эскалаторах, перепрыгивать с уровня на уровень, бегать навстречу движущейся дорожке, соревнуясь с ней в скорости. Ну и попадало же мне от взрослых!