Александр Плонский - Есть бесконечность большая

Если бы не звезды, никто не поверил бы, что переход позади. Они готовились к нему как к подвигу, мысленно простились со всем, чем дорожили. И вот "Каравелла" вместе с экипажем перешла из вещественного состояния в гравимо - форму материи, еще недавно неизвестную человечеству, а затем, совершив скачок через пять галактических доменов, возвратилась в вещество. Но все это осталось незамеченным. Как в древней сказке о спящей красавице, вивинавты выпали из времени - на сколько? - и, снова оказавшись в его русле, не смогли осознать случившегося.

С тех пор прошли дни и месяцы, а они все еще находились в положении путников, тщетно стучащих в наглухо закрытые двери.

- Что будем делать дальше, друзья? - спросил главный навигатор "Каравеллы" Нильс Олафсон. - Мы ведь ровным счетом ничего не узнали о Верге.

- Феноменальная планета, - посетовал галакт Бруно Стефаник. Отгородилась от всех и вся. Ионизированный слой точно броня.

- И пробить ее не смог даже гамма-локатор, - заметил астрометролог Тони Хоралес.

- Древние хирурги говорили: "Ворвемся - разберемся", - пробурчал корабельный авиценна Бен Скиф.

- А что, если в самом деле? - загорелся Ким Волин.

- Ты представляешь, какой это риск? - неодобрительно откликнулся старший биоволновик Андреас Миль.

- Значит, возвратимся ни с чем? - нахмурился Олафсон.

- Как это ни с чем? - возразил Стефаник. - А карта звездного неба, орбитальные параметры? Не так мало, чтобы посрамить Винницкого!

- Посрамить... Разве затем мы транспонировались?

- И все же, - настаивал Ким, - нельзя упустить шанс! Подумайте: аппаратура гравилета бессильна, управлять зондом с борта "Каравеллы" мы тоже не в состоянии, о программе для автомата и говорить не приходится нет исходных данных. Какой отсюда вывод?

- Не торопись с выводами! - покачал головой Олафсон. - Догадываюсь, куда ты метишь. Но это крайняя мера, обсуждать ее преждевременно. Мы ведь не все испробовали.

- Сэнтиллект! - подсказал Хоралес.

- Вот именно.

- А если он не выдержит? - не отступал Ким. - Мы не знаем, какие поля на Верге.

- Рискнем! - подвел черту Олафсон. - Лучше сэнтиллект, чем...

Зонд, пилотируемый сэнтиллектом - самопрограммируемым высокоинтеллектуальным роботом, - не вернулся...

Когда ожидание стало бессмысленным, Олафсон вновь собрал экипаж на совет.

- Предлагаю возвратиться. С нас хватит, - махнул рукой Стефаник. Пусть Винницкий...

- Поддерживаю, - встал Андреас Миль. - Сделали все, что могли, никто не осудит. Итак, "теория Ви-Ви" ошибочна. Результат отрицательный. Но в науке...

- О чем вы, Андреас? - повысил голос Олафсон. - Если теория Викки Винницкого действительно ошибочна, с нами покончено! Ни о каком возвращении тогда нельзя и мечтать. "Каравелла" затеряется в хаосе Вселенной, словно капля в океане!

- Мы знали, на что шли... - потерянно пробормотал Миль.

- Эх вы, горе-исследователи! - едко усмехнулся Бен Скиф. - Раз, два и в кусты...

- Вам легко рассуждать, Бен! - вспыхнул Стефаник. - Небось вы-то не полетите туда... На Вергу... в неизвестность... в эту чертову бездну!

- Положим, от вас там тоже не будет проку...

- На самом деле, - подхватил Ким. - Лететь надо мне, и только мне. Это как раз тот случай, когда искусственный интеллект не может соперничать с человеческим. Верга экранирует электромагнитные излучения. И наверняка там огромный фон помех. Магнитные бури, каких на Земле не видывали. Значит, остается одно: биоволновая связь. Я полечу на Вергу и буду передавать...

- Мальчишка! - взревел Миль. - Он, видите ли, полетит! Решил за всех... Если уж лететь, то мне! Я опытнее. Напряженность моего биополя выше. Я старше, наконец.

- Да, вы опытнее, - срывающимся голосом проговорил Ким. - Как волновик, я не стою вас. Именно поэтому должен лететь. Ваши рецепторы на порядок чувствительнее моих. Что проку, если полетите вы, а я не смогу принять сигналы?

- Он прав, - подытожил Нильс Олафсон. - Принимаю решение...

* * *

Я не считаю себя смелым. Мне часто приходилось испытывать страх. Отвратительное ощущение! Чувствуешь себя ничтожным, жалким. Воля парализована, хочется сжаться в комок, стать неприметной амебой, отдаться течению, авось пронесет...

Вероятно, кто-то из моих пращуров был отчаянным трусом, и эта постыдная черта передалась мне через множество поколений. То, что я научился преодолевать страх, - не моя заслуга. К счастью для меня, ученым удалось вывести его формулу. Страх разложили на компоненты, аппроксимировали многочленом Лэннока и подобрали компенсирующую функцию. Какой-то шутник назвал ее "антихристом".