Мэрион Брэдли - Призрачный свет

— Иеродул и иеролатор! Иерофекс и иерофан! — воскликнул он.

Голос его заглушил грохот. Казалось, в дом въезжает электричка. Послышался еще удар, и дверь распахнулась вновь, грозя сорваться с петель. Ветер и ледяная пыль заполнили комнату.

— Нет! — воскликнул мужчина в рогатой короне. — Не прерывайте круга, не выходите из него!

Кричать было уже поздно, охваченные паникой присутствующие с визгом и криками бросились врассыпную.

В свете молнии мужчина увидел, как обнаженная женщина упала с алтаря и, будто марионетка в руках мстительного божества, начала корчиться в судорогах на полу. Раздался еще один удар, страшный, неистовый. Казалось, что комнату сейчас сокрушит, разнесет в щепки карающий топор палача.

Внезапно все стихло.

Послышались истошные крики, и откуда-то издалека донесся плач младенца.

И мы встречаем светлый образ истины в чарующей тиши познания наук.

Джон Мильтон

К северу от Нью-Йорка, почти у самого края реки Гудзон, между путями северной линии метро и широкой полосой реки, расположилось небольшое поместье. Главное здание его некогда служило винокурней, в ней делали сидр. Она и по сей день находится там, как и остатки некогда большого фруктового сада. Выложенные кирпичом дорожки пересекают мягкие, ухоженные лужайки поместья, где уже который год между оленями и студентами идет неустанная борьба за урожай.

Несколько более поздних построек, выполненных в классическом федералистском стиле, наигранно-веселом и вызывающе жизнерадостном, составляют студенческий городок. Новых зданий на территории поместья не возводили вот уже почти сто лет. Архитектурный консерватизм построек создает всему комплексу столь присущий девятнадцатому веку шарм, что ректору Тагханского университета, а именно так это заведение и называется, приходится постоянно отбиваться от кинокомпаний, желающих снимать свои фильмы на таком роскошном фоне. Колледж и его студенты свято хранят свое главное достояние — независимость, этим качеством здесь гордились всегда.

Тагханский университет был основан в 1714 году с целью дать поселившимся здесь свободным черным и местным индейцам племен тагхан и ленапе приличное образование. С первого дня своего основания университет никогда не отходил от устава, его здесь всегда называли «хартией», главным пунктом которой был и остается отказ от государственных субсидий. За все время существования университет не брал ни пенни от правительства, оставаясь независимым сначала от британской короны, а затем и от представителей оперившихся Соединенных Штатов.

Еще одним незыблемо выполняемым пунктом хартии университета был либерализм в приеме студентов. Если в 1762 году, согласно записям того времени, университет распахнул свои двери только «пред всеми же отроками из семейств почтенных и знатностию рода не отличаемых», то в 1816 году Тагханский университет стал принимать на учебу и женщин, став, таким образом, одним из немногих высших учебных заведений в Соединенных Штатах, признавших и узаконивших смешанное обучение.

Но несмотря на либерализм и демократию, Тагханский университет не просуществовал бы до наших дней, если бы не два человека, а именно: Маргарет Бересфорд Бидни и Колин Макларен.

Мисс Бидни закончила Тагханский университет в тот самый год, когда в результате предательского мятежа, поднятого Южными штатами, состояние ее отца существенно увеличилось. Замуж мисс Бидни никогда не выходила, а в последние годы жизни была одной из учениц Вильяма Сибрука, известного оккультиста.

Вполне естественно, что после смерти мисс Бидни ее состояние полностью ушло в фонд университета, на эти деньги впоследствии была организована лаборатория научно-физических исследований имени Маргарет Бересфорд Бидни.

Со времени ее основания лаборатория, переросшая затем в институт имени Бидни, финансировалась автономно от университета, из благотворительного фонда, созданного на основе посмертного дара мисс Бидни. Опекунский совет университета в течение пятидесяти лет пытался доказать, что пожертвование мисс Бидни в равной степени принадлежит всему Тагханскому университету, и совсем было добился успеха, но, к его глубокому сожалению, в это самое время директором института был назначен Колин Макларен.

В близких к парапсихологии кругах имя доктора Макларена стало известным в начале пятидесятых годов, и всегда его окружал ореол таинственности, поскольку доктор всерьез занимался тем, что остальные называли либо бредом сумасшедшего, либо шарлатанством и мошенничеством. Виной всему была совершеннейшая уверенность Макларена в том, что в изучении паранормальных явлений следует опираться не только на парапсихологию, но и на оккультизм, отдавая последнему предпочтение. Свои взгляды он подтверждал тезисом о том, что оккультисты изучают невидимый мир уже несколько сотен лет, пытаясь выработать научный подход к познанию его влияния и управлению им. Более конкретно, Макларен занимался психологией транса, или экстрасенсорикой, и поскольку был признанным лидером в этой области, а также человеком напористым и агрессивным, то в его лице институт Бидни, к тому времени дышащий на ладан, приобрел своего надежного защитника.