Мэрион Брэдли - Призрачный свет

Она поверила им только сейчас, когда стало поздно.

— Если бы ты взяла на себя труд прочитать кое-что из моих записей, когда обшаривала мою комнату, — пояснил Пилгрим, — ты бы сразу обо всем догадалась. Неужели ты всерьез подумала, что мне нужна твоя дилетантская биография Торна Блэкберна? Да стоило мне только захотеть, я бы нанял лучших частных детективов и раскопал о Торне все. Правда, я и сейчас знаю о нем несравненно больше, чем ты можешь предположить. И давно уже знал. Уловив в глазах Труф сомнение, Пилгрим продолжил: — Очень маловероятно, дорогая моя, что ты знаешь самые важные факты из биографии Блэкберна. Известно ли тебе, что Торн был двоюродным братом Катрин? А как ты отреагируешь, если я скажу тебе по секрету, что и Джордмэйны, и Блэкберны были потомками Шейдоу? Следовательно, и мы с тобой тоже ими являемся. Торн приехал сюда потому, что знал, где находятся врата. Он искал и нашел твою мать, потому что знал — его сила, сила сидхе, должна смешаться с силой человека, только тогда врата откроются. Торн не был сыном Эдварда Блэкберна, последний только усыновил его. Мать Торна была известной колдуньей, а дед его — магом. Интересно? — спросил Пилгрим. — А вот еще интересней — в некоторых кругах до сих пор считают, что только колдовство матери Торна избавило Англию от немецкого вторжения. Говорят, что после того, как Гитлер решил оккупировать Англию, на него напал беспричинный страх и он отказался от своей затеи. Еще будучи малышом, Торн участвовал в ритуалах, которые проводила его мать. Она была человеком, причем таким, который может требовать к себе почтения, а отцом Торна был сидхе, один из светлых богов.

— Зачем ты все это мне рассказываешь? — спросила Труф.

— Просто потребность перед кем-нибудь высказаться. Пей вино, — сказал Пилгрим. — Иными словами, с наследственностью у Торна было все в порядке, но подвел пол — врата поддаются только женщине, так было с начала сотворения мира. Например, невесте старого Элканы Шейдоу, девушке из индейского племени тагхана. Эта земля — ее наследство. Поэтому Торн нашел Катрин и привез сюда, во Врата Тени. И он знал, что по всей логике его дочь будет стражем врат. Торн был нетерпелив, он попытался открыть врата и сразу обнаружил свою ошибку — в отсутствие стража врат выходящая из них сила убивает. И она убила твою мать, а ты осталась сиротой. Вторично экспериментировать Торн не стал, он испугался. Я же не боюсь. — Пилгрим допил вино.

Абсолютная связность и логичность повествования Пилгрима позволяла поставить ему безошибочный диагноз — параноидальный бред. Но кого и зачем Пилгрим пытается ввести в заблуждение?

— Откуда такая самоуверенность? — спросила Труф, с усилием сохраняя остатки вежливости.

Пилгрим встал и заходил по комнате.

— Потому что завтра на алтаре будешь лежать ты, — ответил он. — Ты будешь моим иеролатором, и вдвоем мы откроем врата, разделяющие миры.

— Нет! — выкрикнула Труф, внутренне содрогаясь. — У тебя есть Фиона, — попыталась она смягчить тон.

— Эта ворюга? — ответил Пилгрим ровным, бесстрастным голосом. — Омерзительная девка. Меня от нее трясет. К тому же она не дает мне столько сил, сколько нужно. И это сделаешь ты.

— Нет, Пилгрим, не буду.

«Пора уходить». Потом она поразмышляет, был ли Пилгрим сумасшедшим всегда или таким его делали Врата Тени, а сейчас нужно бежать отсюда. И немедленно идти в полицию. Они поверят рассказу Труф, они еще помнят оккультные выкрутасы Блэкберна.

Пилгрим посмотрел на Труф, глаза его сверкали яростью.

— Что? — внезапно крикнул он. — Что ты сказала?! — Он подошел к двери, загородив Труф путь к отступлению.

Повернув ключ, он запер дверь.

— Ах ты, стерва! — Голос его дрожал от злости. — Да знаешь ли ты, что я испытал, пока ты мирно жила со своей тетушкой? Меня истязали эти скоты моралисты и били, били, старясь превратить в такое же жалкое подобие человека, каковым являются сами. Ты никогда не задумывалась, через что проходит ребенок, лишившийся родителей? Если ему повезет, его отправляют в детский дом, а если нет — в психушку, и везде его ожидают садисты и извращенцы, место которым в аду, в борделе! Я могу тебе показать такие шрамы, что ты в обморок упадешь, сестричка. — Пилгрима трясло. Труф почувствовала, что он уже не контролирует себя, и ей стало страшно. — Или увидев их, ты захочешь отдаться мне хотя бы из жалости? Хочешь, я разденусь?

Труф была беззащитна перед сумасшедшим, озлобленным маньяком.