Дмитрий Шмелев - Темпус

— Умница. — похвалил я. — Правильно сделала.

Нос, обнюхав комнату, хищно уставился на оставленный "подарок".

— Фу. — отказал я. — Нельзя. Черт его знает, что там.

Возмущенно поджав губки, девушка собралась было возмущенно вернуться в комнату, но не смогла пересилить любопытство. Заложив руки за спину во избежание потакания человеческому желанию пощупать то, что запрещено, она приблизилась и с интересом уставилась на предмет. В пару ладоней длиной, вроде бы круглый, нетолстый.

На всякий случай встав сбоку от двери, я рывком отворил ее. И тут пусто. О незваном визитере напоминали лишь царапины на внешней стороне. Прикинув их толщину, я присвистнул — борозды были сантиметра в полтора глубиной. Что бы это ни было — оно не было человеком. Впрочем, а чему дивиться? Тут дети в воздухе растворяются — а я когтям удивляюсь. Эльф мы, как ребенок сказал, темный — вот и притягиваем всякую гадость. Да и не было оно ребенком…

Раздраженно захлопнув злосчастную дверь, я принялся рыться по закоулкам номера. Мари, утолив свое любопытство в "подарке", непонимающе наблюдала за мной, пытаясь понять, что именно мне нужно.

— Он слишком большой. — отмахнулся я. — Подставку ищу. Чтобы в руках тебе удобно было держать.

Девушка тут же смущенно покраснела.

— Тьфу, дура! — затряс головой я. — О чем твои мысли!

— С-сами ск-сказали, что теперь… м-меня м-можно обесчестить… — запинаясь, невнятно произнесла девушка, еще больше краснея.

Воздев руки к потолку, я возмущенно уставился на нее. Мари, поймав мой взгляд, смущенно потупилась. Да уж, повезло мне с приобретением…

Вскоре искомое было найдено — тройной массивный подсвечник, монолитный и тяжеленный даже на вид. Резко дернув за шторы, я оборвал карниз и, чудом спася из-под него ногу, принялся играть в рваклю. Извлечь из вороха ткани длинную железную планку было непросто, но все же возможно. Спустя пару мгновений посреди комнаты громоздилась простейшая конструкция, в моем мире именуемая шлагбаумом: придавив ножку подсвечника углом тумбочки, я положил на него планку карниза и, используя ее как манипулятор, принялся ворошить "подарок" ребенка.

Мари, наконец-то постигнув мой замысел, стояла за спиной и, покусывая губы от нетерпения, пыталась помогать советами. Пара минут пыхтения — и тайна была раскрыта. Из свертка ткани на стол вывалился…ошейник. От возмущения я чуть было не уронил планку. Не магическая бомба, не склянка с кислотой, ни какая-либо другая гадость — и зачем только карниз отломал? Впрочем, предосторожность лишней не бывает.

Пояснительных записок и сопроводительной документации не было — понимай как знаешь. Прищурившись, я оценивающе посмотрел на ошейник, а затем на шею Мари. Снова на ошейник — снова на шею. И в третий раз… Результат не заставил себя ждать — пунцовая от стыда девушка снова потупилась, нервно теребя платье и сминая подол обновки.

Не удержавшись, я подошел к своему приобретению и, прижав к себе, прошептал на ушко:

— У каждого своя обновка , не так ли?

На малиновом лице Мари, казалось, можно было пожарить яичницу.

Мелочно хихикая, я с видимым сожалением отпустил девушку.

— Увы, время не ждет. Кто это был — разберемся потом, а сейчас нам пора. Встреча коротышек вот-вот начнется.

Засунув ошейник в карман (на всякий случай взяв через ткань), я подхватил под локоток смущенную донельзя белокурую обновку и двинулся на выход. Ресторация ждала.

Чем хороши дорогие заведения — в них никогда не бывает много народу. Контролировать обстановку было легко — полупустая зала способствовала этому как нельзя лучше. Расположившись за столиком в самом углу, мы с Мари наблюдали за прибывающими посетителями. Вернее, наблюдал я, а девушка с аппетитом уплетала булочки с чаем.

Увы, но ожидания на недостаток народа не оправдались. Чем ближе близилось время встречи, тем гуще становился поток посетителей. Наконец, вереницей, зашли виновники беспорядка — десятеро дварфов, разительно отличающихся от увиденных ранее. Эти были шире в плечах, солиднее, с бородами по пояс и полны собственного достоинства. Оружие все, как один, на входе сдать даже и не подумали. Ох не получится мирных переговоров, ох не получится…

До кабинетов для приватных бесед, ограждающих сказанное от чужих ушей здесь еще не додумались, так что подслушивать было одно удовольствие. Не додумались, а может и нарочно не стали секретничать — публичная порка, не иначе. Треть присутствующих, по-видимому, пришла именно за этим: многие, как и мы с Мари, расположились вдоль стен и навострили уши, нет-нет, да поглядывая в центр залы. Там, за тремя сдвинутыми столами, разделившись на два лагеря, сидели заинтересованные стороны. С одного края — дварфы, едва возвышающиеся над уровнем стола, с другого — люди. Местных городских коротышек, на удивление, не было.