Дмитрий Шмелев - Темпус

— Ух ты! — изогнулась бровь старца. — Какой любопытный экземпляр.

Я судорожно сглотнул. СТРЕЛЯЙ И БЕГИ!!!

В наступившей тишине отчетливо прозвучал еще один щелчок пальцев.

Волна мурашек прокатилась сверху донизу, пройдясь практически по всему телу. С головы и до пяток — ни единого незатронутого клочка кожи. Конечности отнялись практически моментально — что руки, что ноги стали будто чужие. Тлять. Что со мной?!

Старец засвистел под нос незатейливый мотивчик и легонько мотнул пальцем вперед. Тело начало заваливаться навзничь, медленно, словно раздумывая, стоит ли падать. Затем, зависнув на миг в воздухе, все же плашмя грохнулось оземь. Ни боли, не неудобства я не почувствовал — полное отмирание ощущений. Как полено, ей-богу. Чертов колдун! Шевелит руками, что-то нашептывает… Это гипноз? Нет, не похоже. Какой-никакой, но иммунитет к подобным вещам у дроу все же должен иметься, да и я парень не промах… Был. Вроде бы.

Скорее на зомбирование похоже — какая-нибудь магия подчинения. Словно отвечая моим подозрениям, сердце застучало плавнее, замедляя ток крови. Мысли начали путаться, словно после долгой бессонницы. Глазки тут же начали слипаться и неумолимо потянуло в сон.

НЕТ! Бороться! Сопротивляться!!!

Увы мне. Поупиравшись какое-то время я бездарно продул схватку и…уснул.

Дальше все помнилось словно в бреду. Забытье — и пробуждение. Открываю глаза, и…ничего. Пустота — мерзкая и белесая, словно манная каша. Затем пелена отступает, позволяя разглядеть Колдуна, выписывающего пасы руками над моей головой. И снова забытье…

В следующий раз сознание прорезалось по завершении подчинения — тело очнулось, поднялось и само по себе побрело в сторону лагеря. Какая ущербность… Настолько беспомощным я не был аж с подземелья, будучи запертым в человеке-носителе без возможности управления. Мысли путались, а в голове прилично шумело. Почему он меня не убил? Или убил, но я…выжил? Увы — логическое мышление напрочь отказывалось работать. И вновь забытье…

И пробуждение. Тело, добравшись до лагеря и поприветствовав девушек, сказало, что дорога свободна. Надо же — оно и говорить может! Увожу подопечных полуоврагами, прямиком мимо лагеря врага. Увожу… Или уводим? Ведь нас же теперь двое! Захихикал бы — но увы, тело не слушается.

Защитного купола больше нет, а откуда-то из-за деревьев раздаются истошные крики. Кажется, лагеря супостата больше не существует. И что-то подсказывает, что это веселится Колдун, уничтожая всех возможных свидетелей. Но… почему?

Тело брело роботом, на автопилоте раздвигая ветки клятого леса. Студентки, то и дело испуганно вздрагивая от криков, плелись позади. Сдается мне, они думают, что это работа монстров. Темных тварей, которых я навел "ритуалом призыва". Наивные. Надо…предупредить. Чтобы спаслись.

Жаль, что язык уже…не ворочается. Язык…и мысли. Путаются. Со…всем.

Мир померк окончательно и меня поглотило забытье.

На этот раз вместо головы болела шея, словно на ней прокатился ездовой медведь.

Протерев глаза, я огляделся. Сижу за широкой деревянной стойкой, видимо спал, уронив голову на руки. Понятно теперь, почему шея помялась. У стены из грубо отесанного камня, прямо передо мной, стояло несколько шкафов с посудой, а под ними внизу — целый ряд бочонков. В помещении царила полутьма, которую едва-едва рассеивали факелы с масляными лампадками. На глаза нависал капюшон, защищая от всполохов света.

Внезапно откуда-то из-под стойки вынырнуло хмурое создание и буркнуло что-то вопросительное. Ростом мне где-то по грудь, точнее сказать сложно, пока сижу. Широкие плечи, конечности в несколько раз толще, нежели у людей. Относительно грубые, будто вытесанные из камня, черты лица. Дварф что-ли? Или как таких коренастых карликов называют?

О, боги! Кажется, это она — дварфиха. Под бесформенным балахоном и не поймешь сразу — не видно округлостей. О стойку оперлась — они и выступили. И вновь вопросительное бурчание — кажется, это мне.

— Айн гляс оф вассер энд э кап оф ти. — просипел я.

Никакой реакции. Ладно, попробуем проще. Оттопырив указательный палец вверх, я жестами изобразил, как пью что-то. Затем, подумав еще немного, уточнил, еще раз показав палец:

— Одын штука!

Сработало. Дварфиха исчезла под стойкой, чтобы через мгновение появиться обратно с пыльной кружкой и ополовиненной бутылью с чем-то мутным внутри. В воздухе тут же запахло ядреной сивухой. Надираться, едва глаза продрал? Ну уж нет! И так голова трещит и не помню, что вчера было. Кажется, девушек благополучно проводил до Академии, а вот дальше…