Дмитрий Шмелев - Темпус

Захотелось взять, и жалобно заскулить — придется плясать под чужую дудку, причем ровно до тех пор, пока не наберу достаточно Силы. А с такими темпами ее обретения… Наверное рабство отменить получится все же быстрее. Интересно, после этого меня отпустят домой, или придется до кучи культурную революцию производить? А потом — выводить человечество в космос. И дварфийство. Гномство. Гоблинство. Эльфийство. Кто тут еще водится?

Носитель, дождавшись, пока я закончу рефлексию, продолжил движение и направился к лестнице. Позади раздался дробный перестук — кажется, гоблин пересчитал головой все ступеньки. Вроде бы жалко его — слишком жестокое обращение, но… От ковра до сих пор запах стоит. Так и надо мерзавцу. Чтобы мы, великие дроу, до уборки чужого гумна опускались?! От кровавой и мучительной расправы пленника спасала лишь мифическая польза, которую он мог принести в будущем. До некромантии мне еще далеко, так что живым, пожалуй, он будет полезнее.

И вот, пока носитель допрашивает мелкого пакостника, я пытаюсь решить, что же все-таки с ним сделать. С одной стороны, мерзавец загадил ковер — для моего аристократичного харак…обоняния — это все равно что плевок в лицо. Такое прощать нельзя, да и ковер был красивый. С другой стороны, благодаря гоблину был найден мистический магический камень, явно имеющий немалую ценность — куда большую, нежели даже десять ковров.

За ногу держать намного удобнее, нежели "веревкой" за шею — реакция лучше чувствуется. Страх, нерешительность, волнение. И вот, встряхиваю этого гаденыша и думаю — отомстить и уронить все же с балкона (читай-прибить) или пощадить и оставить жизнь (читай — взять в рабство)? До ужаса трудный выбор. Дроу ратует за второй вариант, мне же, с моей паранойей, по духу приходится первый. А вдруг отомстить попытается? Подкрадется ночью, да ткнет отравленным копьем… Или иголку с болезнью куда-нибудь воткнет, так, чтобы я напоролся случайно. Или яда в продукты подсыплет…

— Отрицание. Страх (боязнь?) сильнее (больше?). Подчинение (рабство?), удовольствие (радость?). Кормежка (еда?) одежда (атрибутика?) — тяга (стремление?) послушание (служение?) сильно (не-слабо).

Ух, какая череда образов — с ходу и не понять. Кажется имеется в виду то, что гоблин, получив нормальные условия проживания и сытный паек будет стараться на совесть, лишь бы этого не потерять. Стараться — в смысле служить. Тяга мол, к нормальной жизни у них есть, а возможностей — нет. Дикая раса, первобытные нравы. Поэтому любую одежду или цацку из рук хозяина примет за милую душу — ведь это позволит ему значительно увеличить свой социальный статус, вырвавшись из нищеты и уныния.

— Гоблины (раса) — нет (отрицание), люди (человек), нет (равенство). Гоблины (раса) равенство животные (дикость?).

Ага! Теперь все становится ясно. Настолько дикие, что их за людей (в смысле — за разумных) никто не считает. Племенами еще небось живут, общинным строем. Заманчивые перспективы надо сказать… А объединять их никто не пробовал?

— Удивление, непонимание, вопрос. Слабость (отсутствие силы?), бесполезность (не-нужность?). Смысл (вопрос).

О-о-о, какая удача. Определенно, неслабые перспективы. Берет города не сила, а хитрость. И что, что гоблины слабые? Не в кулачных боях же участвовать, публике на потеху! Им же столько применений найти можно…

Свопл, словно почувствовав, что решается его судьба, затих, лишь негромко поскуливая от страха. Именно в таком виде — с зеленокожим уродцем на вытянутой руке и задумчиво склоненной головой набок, меня и застиг оклик Ворга.

— Темпус! — удивленно крикнул дварф, заходя на участок. — Что это у тебя там?

— Ничего. — смущенно бросил я, торопливо пряча гоблину за спину. Бедняга чуть не стукнулся головой о перила — настолько поспешно пришлось его скрыть.

— Да-а-а? — с сомнением протянул бородач, пытаясь разглядеть болтающиеся за спиной конечности.

— Да-а. — имитируя интонацию, я поспешно отступил на шаг, пряча пленника в проеме двери. — Проходи, я сейчас спущусь! — и, не дожидаясь ответа, шагнул назад в комнату.

Гоблин, будучи поставленным на ноги, попытался было сбежать, но, заметив поднимающийся палец, аж присел и испуганно зажмурился. Тыкнув пигмея по лбу, словно непослушное дитя, и заставив его испуганно вздрогнуть, я короткой скомандовал:

— За мной. — и направился прочь из комнаты.

Гоблин, судорожно съежившись, засеменил следом, пугливо озираясь по сторонам и явно лелея мысль о побеге. Хочет, но боится — понимает, что не успеет. Хорошее оружие — страх. Спустившись на кухню, я проинструктировал пленника, попутно описывая ему его положение. Фразы приходилось строить попроще, так, чтобы было понятно.: