Джон Браннер - Мстители Каррига

Нет, лучше ничего никому не говорить.

Тогда вот что! Он будет носить сюда свою еду… Но ведь через одну, самое большее — через две недели вход в святилище закроют стеной, и до самой весны никто не сможет выйти оттуда. Да и сам Саикмар через два или три дня так ослабнет без еды, что не сможет подняться в пещеру.

Что же делать?..

Он уже добрался до места, где приземлился паррадайл, и теперь стоял на карнизе перед пещерой, войти в которую можно было только согнувшись. Ему пришлось ждать, пока глаза привыкнут к темноте, — однако запах подсказал, что это пещера паррадайла. Он знал запах паррадайлов — острый и терпкий, но не противный, похожий на запах смолокурни в большом храме Каррига.

Он раскрыл сумку на поясе, запустил туда руку и извлек пригоршню сухих плодов и жареных зерен. Протягивая руку, стал продвигаться глубже в пещеру.

Сделав несколько шагов, он заметил, что она пуста.

Ошеломленный, он опустил руку. Но запах паррадайла спутать с каким-либо еще было нельзя! Куда же, во имя всех богов, улетел зверь?

Глаза его обожгли слезы разочарования. Спотыкаясь, он попятился к входу в пещеру, прислонился к стене и закрыл лицо руками. Неужели боги снова покинули его? Отчаяние настолько поглотило его, что он услышал шум крыльев паррадайла только тогда, когда животное уже готовилось приземлиться.

Он отнял руки от лица, — паррадайл был перед ним, рядом на карнизе, наполовину сложив крылья, недоверчиво склонив набок голову, наблюдая, но не угрожая. В могучем клюве он держал что-то…

Ворох одежды! Ворох толстой шерстяной одежды — такую ткут из шерсти граата в местности восточнее Каррига.

Но вопрос, что собирался делать паррадайл с одеждой, был неактуален. Важнее был вопрос, нападет животное или нет, — ведь великое множество поколений людей убивали подобных ему в ежегодном ритуале.

Возможно, паррадайлы считали чудищами похожего на них вида только людей, летающих на глайдерах… Во всяком случае, этому паррадайлу понадобилось для решения несколько секунд: Саикмар явно не представлял для него угрозы. Животному было шесть или семь лет, оно как раз достигло зрелости, но было уже больше и тяжелее взрослого мужчины.

Оно уронило скомканный узел на пол и начало клювом подталкивать его вглубь пещеры. Только сейчас Саикмар заметил, что паррадайл когтями лап удерживал ком шерсти граата, передвигаясь, словно в шлепанцах. Пристроив одежду, он клювом снял шерсть с лап и пододвинул ее к одежде.

Гнездо на зиму?..

Другого объяснения у Саикмара не было. Но никто и никогда не слыхал о паррадайле, который строит гнезда!

Ободренный миролюбивым поведением животного, Саикмар сунул руку в сумку с провиантом и протянул горсть зерен и сухих фруктов. Паррадайл настороженно осмотрел руку, но не сделал ни малейшей попытки принять дар. Саикмар аккуратно положил еду на камень и отступил назад. Теперь паррадайл исследовал приношение повнимательнее, язык его метнулся вперед и дочиста облизал камень. Неловкими руками Саикмар извлек из сумки еще горсть еды и протянул ее паррадайлу. Тот всмотрелся, и когда убедился, что это — то же самое, распахнул клюв, и Саикмар высыпал зерна в багровую пасть.

Паррадайл благодушно хрюкнул и, вытягивая шею, приблизился к сумке с пищей. Саикмар снял ее и высыпал остатки в выжидательно распахнутую глотку; провианта зверю хватило менее чем на один глоток. Паррадайл казался разочарованным. Он сунул язык в сумку, чтобы извлечь последние зернышки, потом пробрался мимо Саикмара к выходу из пещеры, расправил могучие крылья и, оттолкнувшись от края скалы, полетел к югу.

Саикмар начал хохотать. Он смеялся до тех пор, пока не заболел живот, а холодный воздух не стал царапать горло.

Когда он пришел сюда на следующий день, паррадайл уже натаскал в пещеру кучу вещей — куски шерстяной ткани, шерсть граата, сухую траву, шкуры животных, выдубленные и подготовленные для обивки стен или для покрытия полов. Из этой кучи торчал полуоткрытый, усаженный зубами клюв паррадайла, испускавший угрожающее шипение. Но это продолжалось только минуту; потом он, видимо, узнал посетителя и умолк.

Саикмар предложил ему еду, но получил отказ. Паррадайл словно хотел объяснить ему, что уже поел, — он широко раскрыл пасть и дохнул запахом сырого мяса.

Присев на корточки у гнезда, Саикмар неторопливо ел принесенный с собой завтрак. Уходить отсюда не хотелось.

За последующие дни эти посещения стали для обоих привычкой, но потом перед входом в святилище начали воздвигать снежный вал, и Саикмар вынужден был признать, что визитам пора положить конец. Он даже испугался, что придется отказаться от посещения, так как с раннего утра бушевала снежная буря, а дни стали необычайно короткими. Путь по глубокому снегу и восхождение на обледенелую скалу стали слишком опасны, нечего было и думать идти на такой риск в темноте.