Владимир Брагин - В Стране Дремучих Трав

Кто эти существа с длинными зубчатыми лопатами и граблями, эти черные, закованные в броню «рыцари»?

Что это за шар-гора?

Все это стало мне ясно только впоследствии.

Я добежал до песчаных холмов и стал взбираться на один из них. Только бы догнать!

Совсем недавно эти холмы были для меня кучками земли, выброшенными наружу кротами и полевыми мышами. У отверстий своих подземных ходов они всегда оставляют вырытую ими землю. Я бы спокойно и беззаботно, не заметив, перешагнул через эту «гряду холмов».

А теперь? Камни катились из-под моих ног. Валуны загромождали мой путь. Земля с крутых склонов оползала и увлекала меня вниз.

До вершины холма я так и не добрался. Оглянулся. Холмы, высокие холмы стояли близко один к другому, образуя длинную гряду. Узкие опасные ущелья зияли между ними. Там, за этими холмами, была моя пилюля.

Я снова сделал шаг к вершине. Еще шаг. Но одно неверное движение — и я скатился вниз. Я окончательно выбился из сил. Отчаяние охватило меня. Никогда не понять мне, как перебрались через холмы два черных «рыцаря» вместе со своим огромным шаром.

Беспомощный и растерянный, я долго не мог собраться с мыслями. Что предпринять? Может быть, вернуться к старому пню? Но слишком труден каменистый путь. Невозможно с израненными ногами взбираться на осыпающиеся холмы. Я свернул направо — и вот я иду лесом, густой, непроходимой чащей. Я знал, помнил, что нахожусь в травах, которые недавно топтал ногами… Травы… травы… Нет!

Огромные зеленоствольные деревья невиданных очертаний окружали меня. Они беспрестанно трепетали от ветра. Каждое дерево испуганно дрожало, качалось, сгибалось почти до корней. Шум стоял в воздухе.

Я стал пробираться сквозь дебри, полные странных звуков. Меня оглушали звенящий шум, резкий свист, беспрестанный гул, несмолкаемая трескотня и рев.

Теплый, влажный, душный воздух обдавал меня, точно я оказался в джунглях.

Я раздвигал стебли, отстранял огромные листья неизвестных растений. Какое разнообразие растительного мира! Ароматы наплывали сильными волнами. Но я их не узнавал, не различал. Голова кружилась.

Где же, где знакомые, привычные с детства запахи трав: сладкий аромат кашки, горечь полыни, резкий лекарственный запах ромашки, терпкий запах мяты? И как узнать, как различить среди трав, которые кажутся мне деревьями, как узнать самый обыкновенный подорожник, клевер, тимофеевку, манжетку, лютик, колокольчик? Конечно, все они здесь. Но я видел огромные листья — большие зеленые полотнища, колеблемые ветром; видел полотна круглые и зубчатые, тонкие и плоские, заостренные, как зубцы пилы, блестяще-гладкие и покрытые густым ворсом.

Листья то были прижаты к стволам, то качались на длинных черешках, то веером вырывались прямо из земли. Лианы густо переплетались между прямыми стволами и преграждали мне дорогу. По-видимому, это были всем известные нежный вьюнок и цепкий мышиный горошек…

Все мои представления и ощущения спутались. Я видел другие размеры и краски, слышал иные звуки, вдыхал новые запахи. Как все кругом мучило и заставляло страдать!

Странные, невиданные птицы перелетали с дерева на дерево… Птицы ли это?

Непонятные животные, огромные и маленькие, прыгали и ползали с одного места на другое: были ярко-зеленые, сливающиеся с зеленью листьев; черные, припадающие к темным корням; желтые и бурые, ползающие по земле. Все они находились в непрерывном движении. Все кругом то взлетало, то падало. Конечно, это были вовсе не птицы и не звери — это были бесчисленные виды насекомых.

Как интересна и грозна, нова и опасна эта страна!

«Нет, — сказал я себе, — довольно!» Мне становится все труднее дышать. Я здесь боюсь сделать шаг, не знаю, как ступить. Не понимаю и никогда не пойму, не назову всего, что меня окружает. Здесь стало неясным все ясное в жизни. Я посмотрел на небо: оно было такое знакомое, привычное, понятное, с пушистыми серенькими облаками, которые спокойно плыли, меняя легкие очертания, по глубокому синему небу. И всегда холодная синева стала для меня теплой, родной. Одно небо оставалось прежним…

Надо раздобыть, непременно раздобыть крупинку, восстанавливающую рост, и вернуться к людям! Было две крупинки… Какие-то животные катили смрадную гору и вместе с ней унесли крупинку. Я их назвал черными «рыцарями». А на самом деле? Я представил себе жизнь в ее прежних масштабах: да ведь это жуки-скарабеи! Жуки-навозники! Догоню… догоню! Отберу! Но при одном воспоминании о жуках на меня пахнул отвратительный запах шара, изготовленного из прессованного навоза. Я еще не погнался за скарабеями, а меня уже стал душить аммиачный запах навозной горы, которую они где-то катят.