Александр Громов - «Если», 2004 № 05

Вместе с тем вы не обнаружите в этом образчике классической фэнтези традиционных атрибутов, как то: драконы, рыцари, эльфы и прочие гоблины. Зато есть собственный — жутковатый и заснеженный — мир, в котором царят свои логические законы. И в этом нет ничего удивительного. Ведь «Наследие чародея» — пятый роман Сары Зеттел, четыре же предыдущих написаны ею в рамках НФ, и первая же ее книга, «Восстановление» (1996), сделала писательницу лауреатом премии журнала «Локус» в номинации «Дебют». А роман «Шутовская война» (1997) номинировался на премию имени Филипа Дика как лучший научно-фантастический роман в мягкой обложке. Так что наш человек!

А в завершение рецензии хотелось бы отметить редкую для сегодняшнего «спешного» времени качественную работу переводчика.

Филин ДИК

ПОМУТНЕНИЕ

Москва: ACT , « Ермак», 2004.

Пер. с англ. В. И. Баканова.

(Серия « Альтернатива»),

5000 экз.

Наконец-то на русском языке вышел полный перевод, пожалуй, лучшего романа Ф. К. Дика позднего периода его творчества (вариант, опубликованный в 1989 году в журнале «Юность» и переизданный в 1990-м в сборнике «Детектив-3», представляет собой сокращенную версию произведения).

Несмотря на то, что издательство ACT выпустило роман американского писателя в серии «Альтернатива», перед нами все-таки не описание современности, а фантастика, хоть и страшно правдоподобная. Да, в 1977-м, когда вышла в свет эта яростная и горькая книга о борьбе с наркоманией, рассказ о жизни в 1994-м воспринимался как НФ о «ближайшем будущем». И огромное несчастье, что в наше время роман превратился в сверхактуальный и очень своевременный. Дик, конечно же, не предугадал отдельных деталей быта конца XX или начала XXI века. Например, ни у нас, ни в США агенты спецслужб не носят странные «костюмы-болтуньи», скрывающие их внешность. Зато фантаст сумел точно изобразить кошмарную действительность все более и более деградирующего общества, ведущего жесточайшую и, кажется, тщетную войну с наркомафией.

Дику повезло, что полноценное знакомство отечественных читателей с его творчеством началось именно с «Помутнения». Прекрасный перевод романа создал писателю репутацию одного из лучших стилистов американской НФ. Да так прочно, что это «реноме» не смогли испортить даже многочисленные корявые «переложения» других его книг, выходившие в начале 90-х годов.

Кстати, пользуясь случаем, отмечу одну «библиографическую тонкость»: в советское время в переводе В. И. Баканова по цензурным соображениям были сделаны отдельные купюры. В данной публикации пропущенные части текста восстановил А. Круглов (под редакцией В. Баканова). Поэтому, если кто хранит дома старые номера «Юности» с текстом этого замечательного романа, то советую их выбросить и купить новое издание — «исправленное и дополненное».

Филип РИВ

СМЕРТНЫЕ МАШИНЫ

Москва: Росмэн, 2003. — 351 с.

Пер. с англ. В. Вебера.

(Серия «Мировой детский бестселлер»).

10 000 экз.

Мир далекого будущего после очередной, на сей раз шестидесятиминутной войны. Города встали на колеса (как тут не вспомнить знаменитый «Опрокинутый мир» Приста). Группа подростков срывает планы злобных технократов, угнетающих гуманитариев и стремящихся к мировому господству.

Таков сюжетный посыл рецензируемой книги. Книга не просто увлекательно, изобретательно написана, автор к тому же предлагает читателю как следует поломать голову над хитросплетениями этических коллизий. Мало того, что большую часть романа главный герой-подросток искренне восхищается агрессорами, поскольку уверен в истинности их «идеологической платформы» («Ударим «Интегралом» по уравнению Вселенной!»), так еще и формально положительные персонажи оказываются, что называется, не без греха, а кумир всех обитателей Лондона, глава Гильдии Историков, и вовсе трусом и предателем. Да, Лондон, но не простой: город на гусеничном ходу разъезжает по необъятным просторам Евразии в поисках других таких же городов с единственной целью — поживиться их запчастями. Собственно говоря, это и есть главное отличие «дивного нового мира» от нашей убогой реальности — поставленные на колеса (а то и подвешенные за газовые баллоны) поселения, соревнующиеся друг с другом в чисто биологической борьбе за место под солнцем в ажиотаже «муниципального дарвинизма».