Р Подольный - Четверть гения

- Через неделю принесите статью. В трех вариантах, на два печатных листа, на лист, на три странички. Для разных редакций... Приложите образцы тестов и графики.

И они написали эти варианты. Сдали. Стали ждать. Собирались вместе. Искать таланты, выводить кривые, вертеть ручки не хотелось. Предложение Игоря об алгоритме влюбления прозвучало как раз вовремя.

- Я предложил эксперимент, - сказал Игорь. - За мной и право стать его первой жертвой.

- Право - вещь непрочная, нечто юридическое, и все, - забасил Карл, эксперимент же дело серьезное. Что это за опыт, о котором подопытный знает заранее?

- А ведь верно, - Тихон задумчиво потерся щекой о собственное плечо, лучше взять испытуемого со стороны.

- Но тогда и изучать мы его будем со стороны, - уверенно отпарировал Игорь. - А тут я, ученый, окажусь внутри меня - влюбленного. Представляете?

- В принципе, - сказал Леонид, - этот опыт вообще не представляет собой ничего особо интересного. В литературе его ставили сплошь и рядом. Например, в романе "Властелин мира" или в опере "Любовный напиток"...

- А опыт над Беатриче и Бенедиктом у Шекспира?! - радостно закричал Карл. - Там же просто говорят каждому в отдельности, что другой влюблен. И все.

- Где там?

- В "Много шума из ничего".

- Ну разве это эксперимент был? - снисходительно сказал Тихон. - Взяли-то всего-навсего один прием, который в тысяче других случаев не помогает.

- Конечно! У испанцев даже поговорка есть: "Если женщина должна стать как пламень, мужчина должен быть как лед", - со вкусом произнес Игорь. - Нет, мы сначала разработаем алгоритм любви на основе всего накопленного мировым опытом, а потом уж его и применим.

- Разработаем, разработаем, - охотно согласился Карл. - Уже начали ведь. Только ты скажи, почему тебе так хочется влюбиться?

- ...Она была хороша... собой. Я смотрел на нее глазами не просто влюбленного, а влюбленного антрополога. И видел, что передо мной тот самый идеал женщины, который искали в мраморе Праксители и Мироны, отчаявшись найти его в жизни. Строго на месте были все кости, косточки и мышцы, безукоризненно правильна дуга бровей и точно прочерчен овал щеки. Только рот был чуть-чуть неправилен - достаточно, чтобы при малейшем намеке на улыбку обнажались зубы такие ослепительные, что засвечивали пленку, и у меня не осталось ее фотографий. Она говорила мне: я устала - и я нес ее на руках по Арбату. Месяц я встречал ее после работы, а от ближайшей станции метро было туда ходу восемь минут. Двадцать пять научных работ я задумал за эти двадцать пять восьмиминуток, двадцать пять идей были разработаны за эти минуты до тонкостей, насколько это было возможно без эксперимента.

Так продолжалось месяц. А через неделю после того, как этот месяц кончился, мой лучший друг попал в автомобильную катастрофу, и я ни разу не навестил его в больнице...

Через две недели после этого я насмерть разругался со своим научным руководителем - точнее, он со мной. Ругал он меня за дело, все у меня из рук валилось, но мне было все равно, и мы расстались...

Через год после того месяца у меня тяжело заболела сестра. Я искал для нее профессоров, старался как будто, переживал, мучился, но все - как будто. Мне было все равно... Три года было все равно. И когда я от вас, дружинников, убегал, тоже было почти все равно. Ну, а теперь - хватит. Клин клином!

- Что же, - сказал после долгого молчания Тихон, - кандидатура, очевидно, утверждается. Тем более что у Плонского как раз развязался шнурок на левом ботинке, а это хорошая примета. Кстати: предлагаю дополнить структуру института сектором любви. Заведующим назначить тов. Плонского И, М. Проголосуем? Единогласно.

- Теперь выберем предмет любви, - предложил Карл.

- Куда торопиться? Алгоритм-то не выработан! - удивился Леонид.

- Выбор предмета тоже работа на алгоритм, - ответил Карл.

- Объектом любви, видимо, должно стать лицо, неизвестное объекту опыта, сформулировал Тихон. - Лучше всего пойти сейчас на улицу и познакомиться с первой встречной девицей от семнадцати до... сколько тебе, Игорь? Двадцать семь? Значит, до двадцати восьми лет. Чтоб опыт был чистым.

- Ничего не надо доводить до крайности. Так ты можешь потребовать, чтобы избранница была уродливой - красивую, мол, и без алгоритма полюбить можно. (Это Карл.)

- И потом, кто будет знакомиться с этой первой встречной? Я? - Игорь поежился. - Неужели вы думаете, что я справлюсь с ролью уличного ловеласа?..

- Опять же, - протянул Леонид, - предмет любви должен быть человеком, за которым мы могли бы наблюдать, не ставя его в известность об эксперименте.