Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 19

— Какой курс лечения вы рекомендуете в дальнейшем? — спросил Пулео.

— Положите его в реанимационную палату и наблюдайте в течение двадцати четырех часов. Если после этого все будет в порядке, делайте с ним, что хотите.

— Нужно продолжать вводить лекарство?

— Нет, — ответил я. — Извините, мне пора. Когда я повернулся, чтобы уйти, она стояла в дверях.

— Привет, Бетти, — сказал я.

— Дэвид, он не умрет?

— Нет, — кивнул я и добавил после короткой паузы: — Как ты?

— Хорошо.

Я направился к выходу, но потом остановился.

— Мы можем поговорить наедине?

Она отвела меня в маленькую гостиную, где мы уселись в кресла.

— Я хочу, чтобы ты знала: все это время мне тебя не хватало, — смущенно проговорил я. — Мне очень жаль, что наши отношения прекратились, когда я уехал на Запад. Наверное, у тебя есть друг?

— Насколько я понимаю, ты все еще не обзавелся постоянной девушкой? — ответила она вопросом на вопрос.

— Верно.

— А если и я тоже пока одна?

— Я был бы рад начать встречаться с тобой. Чтобы снова тебя узнать. Есть у меня такой шанс? Ты согласна?

— Я могла бы сказать, что мне нужно поразмыслить, но это было бы неправдой. Я уже подумала, и ответ — да, я согласна.

Мы сидели и разговаривали два часа, а потом условились увидеться на следующий день.

Проезжая в темноте через парк, я включил фару и вспомнил о нашем «разговоре» с Дорелом.

— Говори! Черт тебя возьми! — воскликнул я. — Меня интересует твое мнение!

— Хорошо.

— Что?

— Я сказал «хорошо». Что ты хочешь узнать?

— А почему ты раньше мне не отвечал?

— Ты должен был отдать мне прямой приказ. Сейчас ты это сделал в первый раз.

— Кто ты — на самом деле?

— Я был врачом, которого Морри учил в начале девятнадцатого века в Вирджинии. Меня зовут Дон Лорел. Однажды я сделал то, что ему не понравилось: начал производить и продавать запатентованное лекарство «Блифедж Лорела».

— Должно быть, оно помогло многим людям, а это не устраивало Морри.

— Да, и нескольким лошадям.

— Я только что спас человека вопреки его воле.

— Не знаю, что и сказать тебе… Если не считать того, что я вел себя нагло и высокомерно, когда он спросил меня про «Блифедж Лорела» — и в результате превратился в транспортное средство. Возможно, тебе следует вести себя иначе.

— Спасибо за совет, — ответил я, вытаскивая из кармана монетку и подбрасывая ее в воздух. — Решка. Так я и сделаю.

Конечно, в тот же день Морри меня навестил.

— Добрый вечер, — сказал я. — Хочешь чаю?

— Дэвид, как ты мог? — укоризненно воскликнул он. — Я ведь хорошо к тебе относился, верно? Как ты мог пойти наперекор моему желанию?

— Извини, Морри, — проговорил я. — Мне просто стало жалко этого парня — он так много сделал для города. Вспомни хотя бы его программы по медицинскому страхованию! Поставил всех богатеев на место — а теперь должен был неожиданно покинуть политическую арену… Кроме того… ну, должен признаться: я встречался с его дочерью. Она и сейчас мне нравится. Вот почему я так поступил.

Он положил руку мне на плечо и сжал его.

— Дэвид, ты добрый мальчик, — заявил Морри. — Трудно винить человека за чувство сострадания, но моя работа накладывает определенные обязательства. Когда имеешь дело с моими пациентами, ты должен руководствоваться разумом, а не сердцем, понимаешь?

— Да, Морри.

— Ладно, давай выпьем по чашечке чая и поговорим о футболе.

Три дня спустя, когда я занялся уборкой по дому, зазвонил телефон. Я сразу узнал голос губернатора.

— Как вы себя чувствуете, сэр? — спросил я.

— Отлично, и я знаю, что обязан вам многим, но звоню совсем по другой причине.

Я все понял: Морри решил отомстить. Он устроил для меня испытание.

— Кому-то плохо? — спросил я.

— Да, Бетти. Пулео утверждает, что у нее те же симптомы, что у меня. Он не говорил, что моя болезнь может оказаться заразной.

— Я сейчас приеду.

— Вызвать «скорую помощь»?

— Нет.

Я повесил трубку, взял свой чемоданчик и направился к Дорелу. Пока мы ехали через парк, я рассказал ему о том, что произошло.

— Что ты собираешься делать? — спросил он.

— Ты и сам прекрасно знаешь.

— Я этого боялся.

И вот, когда я осматривал Бетти, в комнату вошел Морри и встал в ногах ее постели. Я набрал три кубика настойки в шприц, а потом развернул Бетти.

— Дэвид, я запрещаю тебе это, — резко заявил крестный.

— Мне очень жаль, Морри, — ответил я и сделал укол.

Когда Бетти открыла глаза, я наклонился и поцеловал ее — и в тот же миг мне на плечо легла тяжелая рука Морри. На этот раз его пожатие было ледяным.