Владимир Покровский - Планета, где все можно

- Какие шутки, Проспер Маурисович? - возмутился Тим, хорошо знакомый с его отношением к юмору. - Я на полном серьезе!

- Я тебя слушать, Тим, совсем не хочу, - ответил ему Проспер Маурисович и отрицательно при этом покачал головой. - У меня такого желания нет и быть никогда не может, потому что хватит мне и тех неприятностей, которые ты навлек. Тем более насчет вегикела. Комкон - это тебе не транспортный отдел. Ты насчет вегикела туда обращайся. Все. До свидания, Тим.

- Я почему тебя спрашиваю насчет вегикела, - как бы и не услышав, что ему сказано "до свидания", продолжал Тим. - Я тебя потому насчет вегикела спрашиваю, что вроде как бы и некуда мне больше обращаться насчет вегикела, кроме Комкона. Если бы у нас был транспортный отдел, я бы в транспортный отдел никогда бы не пошел насчет вегикела, потому что у них вегикела не допросишься. Но транспортного отдела у нас нет, поэтому я пришел к тебе. Помоги мне насчет вегикела, Проспер! Очень нужно.

- Нет, - решительно заявил Проспер Маурисович. - Извини меня, Тим, но нет. И еще раз нет.

- Но почему? - стал интересоваться Тим. - Вон у вас сколько вегикелов на Ла Гланде. И никто никогда ими не пользуется. Я же знаю, ты можешь. Объясни мне, почему ты не хочешь помочь мне насчет вегикела? Разве я тебя хоть раз подводил?

- Нет, - ответил Проспер тем же решительным тоном. - Ты меня подводил не раз.

- Зря ты намекаешь, Проспер, на ту историю с прожекторами, - с обидой в голосе упрекнул его Тим. - Мне это даже обидно.

- Я намекаю на ту историю совсем не зря, - сказал Проспер Маурисович. Я вообще-то думаю, что от этой истории с прожекторами обидно должно быть мне. А не тебе. И если ты, Тим, обижаешься на это, тогда извини. Я ничем не могу тебе помочь. И не очень хочу, потому что работа у меня ответственная, а ты дикий и безответственный человек. Я хочу, чтобы ты понял мою позицию, Тим.

Воспоминание об истории с прожекторами, когда Проспер Маурисович, а вместе с ним в его лице и весь Комкон были выставлены в глупом свете, расстроило Эксклюзивного Представителя, поэтому он несколько времени молчал и смотрел на Тима подозрительными глазами. Посмотрев, он объяснил Тиму свою позицию с помощью таких слов:

- Вас вон сколько, а я один. И ты меня не отвлекай всяческой глупостью своей. Ты меня оставь в покое, мастер, со своими хулиганскими предложениями, а то у меня работы - вот по сю пору.

С этими словами Проспер, желая проиллюстрировать, сколько у него работы, крепко ударил внутренним ребром ладони по своему могучему лбу, вреда которому не нанес. Потом он крякнул, подчеркивая невообразимую полноту дел, и еще раз крякнул, выражая негодование, наклонил голову и очень внимательно стал рассматривать чистую поверхность стола.

Тим с полным уважением присел на краешек стула. В тишине он просидел так минут пять, не меньше. Он все это время не отводил глаз от Проспера Маурисовича, ушедшего с головой в работу. После чего осторожно вздохнул.

Проспер Маурисович продолжал изучать стол. Насупив брови, подозрительно поджав губы, он что-то такое свое обдумывал, неподвижный, как скала.

Тогда Тим легонько кашлянул и сказал:

- А вообще-то как у тебя, Проспер Маурисович?

- А? - Проспер Маурисович поднял на него свой взгляд и сердито двинул своими бровями, выражая удивление, что Тим еще не ушел.

- Я говорю, жизнь как? С детишками твоими сейчас что? Наверно, выросли?

Проспер Маурисович кратко подумал, кивнул и, загибая пальцы, перечислил:

- Остолопы. Негодяи. Лентяи. Бездельники. И хулиганье паршивое. Даже хуже тебя.

- Природа отдыхает на детях гениев, - понимающе сказал Тим.

- Точно! Еще вопросы есть?

- Не болеют?

- А что им сде...

Проспер Маурисович тут осекся. Страшное подозрение сощурило ему глаза до тонюсеньких, злобно поблескивающих черточек.

- Нет, ты все-таки надо мной шутишь, - тихо, но с выражением произнес он. - Ты надо мной опять издеваешься, над моими детьми издеваешься, а больше всего ты издеваешься над Комконом. И вот я сейчас займусь, Тим, твоим персональным делом.

На угрозу эту Тим не обратил никакого внимания, потому что ну кто же будет обращать внимание на угрозы Проспера Кандалыка. Но он обиделся и тут же об этом заявил вслух.

- Ты меня обидел, Проспер, - сказал он невесело. - Ты обвинил меня в том, что я могу над детьми издеваться, пусть даже и твоими детьми. Вот, оказывается, как ты обо мне думаешь. Не знал я, Проспер, что обо мне так подумать можно.

Проспер Маурисович, человек, обычно со своего мнения не сбиваемый, вдруг ни с того, ни с сего почувствовал себя виноватым и по этому поводу тут же тихонько крякнул. Он, конечно, совсем никакого не подал виду, что чувствует себя виноватым, он даже наоборот, сам посмотрел на Тима вполне обвиняющим взглядом, но Тима обвиняющим взглядом не прошибешь, Тим вовсе никаких обвиняющих взглядов и не заметил, вот еще!