Аркадий Польшаков - Воскрешение

Бесы-мытари, взвесив на весах правосудия выпитые литры и все добрые дела, посовещались и отпустили душу Югова с миром, и она попала в пятое мытарство.

Это мытарство называлось мытарством лености, где чинили скорый суд бесы-мытари уныния, нерадения, тунеядства, небрежности, лености.

В "предбаннике" этого мытарства скопилось видимо-невидимо ленивых душ. Правы те, кто утверждает, что лень родилась раньше "гомо сапиенса" (человека разумного).

Здесь, на пятом бесовском суде, как в зеркале, отражалась жизнь людей. Что греха таить, в каждом из нас живет червоточина лености. То, что можно сделать сегодня, откладываем порой на завтра. То, что надо сделать в этом году, переносим на следующий, и так до тех пор, пока "жареный петух" не клюнет. А когда "клюнет", то начинаем торопиться, кляня свою леность. Поэтому никогда не откладывайте на завтра, поскольку этому завтра не будет конца.

На том бесовском суде он столкнулся с бывшим своим одноклассником.

- Привет, Митрофан! Как поживаешь? Ты - то, как сюда попал? поинтересовался Югов. - У тебя же бронь ...

- Бронь - то бронь, да вот незадача - погорелец я. Закурил в постели и уснул, а проснулся уже здесь.

- Во даешь, ну и горазд же ты спать, Пацюк!

Насколько известно, ленивей Пацюка никого в городе не было. Слава о его феноменальной лени расползлась по всей округе. Работал Пацюк, если это можно назвать работой, завскладом, ел за троих, отчего был толстый-претолстый. При росте 180 сантиметров весил полтора центнера. Спал он, как пожарник, все 24 часа в сутки, исключая время на обед и прочие естественные надобности. Польза от его так называемой работы или общественного труда была, как от паука: таскал потихоньку со склада общественное добро и жил припеваючи. Даже на собственной свадьбе он умудрился отличиться: обожрался и уснул за столом. Так в одежде мужики и положили его в брачную постель. Думали, отоспится немного и выйдет к гостям, но не тут- то было.

Представьте, молодая супруга колотила его лаптем по лицу, чтобы он проснулся и совершил то, что положено делать в первую брачную ночь, но "подвига" не получилось. Разбудить Пацюка, когда он прилег, уже невозможно.

Бесы-мытари пятого суда-мытарства помытарили его, как положено, и отправили грешную душу Пацюка на перевоспитание куда-то к черту на кулички.

Душа Югова была не слишком избалована леностью и поэтому она благополучно, минуя это мытарство, попала в следующее, которое называлось мытарством воровства.

Что поразило душу Югова в шестом мытарстве, так это скопление соотечественников, которые по непонятной бесам логике крадут, как бы сами у себя. Ведь у них в то время в государстве все было общее: земля, заводы, леса и воды. Так зачем красть у себя? Почему люди на глазах друг у друга действуют по принципу: "Воруй по способности, по чину и должности "?!

- Способный и изобретательный народ - эти русские, - фотонил, удивляясь, главный бес-мытарь по воровству. - Представляешь, один из них, по фамилии Ломоносов, умудрился воровать спирт, подключившись к спиртоводу местного ликероводочного завода, на котором работал охранником. Он врезал незаметно штуцер в центральный спиртотрубопровод и скрытно протянул гибкий шланг прямо к себе домой, благо, жил рядом с заводом. Не жизнь у него пошла, а малина: пьян, сыт и на черный день кусок припас, так как приторговывал спиртным. Чудеса - откроет краник и нацедит дома на кухне ведерко- другое и угощает друзей .

Правда, один из его корешей по пьяному делу и предал его. Суд над этим умельцем-изобретателем общественно-показательным был. Схлопотал он, как говорится, по первое число...

Бесы долго мытарили потом его, удивляясь, откуда он такой "башковитый" взялся, точно его род из архангельских поморов Ломоносовых свою линию ведет. Предки этого умельца еще триста лет назад, напившись, всем иностранцам в Архангельском порту носы ломали, за что и прозвали их Ломоносовыми. Да и сейчас там изобретательные мужики живут - если захотят выпить, так кого хочешь вокруг пальца обведут: и начальника - Иванушку-дурачка, и жену-Бабу Ягу, и тещу - Василису Премудрую, и любовницу - царевну Лягушку. Кстати, он легко отделался: его из пекла душа самого великого предка Михайло Ломоносова выручила, как-никак они ведь родственные души...

- Бес их всех разбери, - жаловался Главный бес шестого мытарства, давят со всех сторон на судей-мытарей, поди, рассуди всех грешников по справедливости . А штаты в шестом мытарстве до предела урезаны.