Николай Басов: Проблема выживания

— Никому не верю, — подхватила Любаня.

Ростику все более определенно казалось, что она думает о чем-то совсем другом, не о том, что они тут рассказывают друг другу. Внезапно Любаня решилась, задержала дыхание, а потом выпалила:

— А у нас будет полет?

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду нас с тобой.

Ростик оторопел. Он знал, что это когда-нибудь будет, верил в это и всегда надеялся, что он произнесет какие-нибудь соответствующие слова на этом самом месте. Но сейчас, сразу после саранчи...

Он провел рукой по волосам, не заметив, что снял шапку. Дурацкий автомат за плечом сухо звякнул о кирасу. И этот панцирь, еще меч... Зачем он его сегодня взял с собой, автомата хватило бы.

Хотя для чего и автомат нужен, если он всего лишь по городу ходит? Противника нет, вероятно, в округе на несколько сот километров, а он — с автоматом. Ерунда какая-то. Или привычка?..

— Н-не знаю. Дел невпроворот, мне какие-то мародеры привиделись... Я об этом Рымолову сказал, он поверил. Он вообще после того, как прогноз на закапывание оправдался, стал ко мне прислушиваться, кажется. А тут такое...

— Да, такое. Именно.

Посидели молча. Плохо все получилось, а как теперь исправить, он не знал. Вот она сейчас встанет, уйдет к себе, и он с ней никогда больше не сможет заговорить, даже по-дружески.

— Любаня, я всегда хотел тебе сам это предложить. Понимаешь? Но только это казалось жутко сложной проблемой...

Любаня внезапно сверкнула глазами.

— А ты смотри на это проще, как на проблему выживания. Рода, например, фамилии Гриневых...

Ростик смутился, почувствовал, что краснеет. Эх, и почему девчонки с этим так торопятся, что им, шпоры мерещатся, что ли?

— В общем, и выживание тоже. Но здесь я как-то не могу...

Любаня повернулась к нему. И маленькая, чуть выше плеча, а смотрит почему-то свысока. Как будто сейчас вынет платок, утрет Ростику нос и начнет воспитывать.

— Мы же победители? Сам сказал, сколько побед за нами, и за тобой, в том числе. Неужели еще одну маленькую победу не сможешь завоевать?

— Тебя?

— Для меня тоже. И для себя, если это правда.

Ростик кивнул.

— Конечно, правда. Ты же знаешь. Нас еще во втором классе дразнили «жених и невеста».

— Я об этом тоже сегодня вспомнила, — улыбнулась она. Но на глаза ее почему-то опустился иней. Или это был не иней? — Ну, почему ты не скажешь того, что я хочу услышать?

Ростик понял. И про себя, и про нее.

— В самом деле... Раньше не решался, но сейчас скажу. Любаня, я люблю тебя.

Она улыбнулась, провела рукой по глазам. Это оказался не иней.

— Я тоже люблю тебя. И всегда любила, и теперь рада тебе это сказать.

— А еще, — сказал Ростик, — в целях решения проблемы выживания рода, например Гриневых, я предлагаю тебе стать моей женой. А то знаешь, всякое может случиться, все-таки в Полдневье живем.

— Про Полдневье можно было бы и не говорить на ночь глядя.

Она повернулась к нему и крепко-крепко прижалась холодноватыми, почему-то солеными губами к его губам.

Вот так это и бывает, подумал Ростик. Неужели так же было и у отца с мамой? Неужели это происходит со мной и с моей Любаней?

Любаня отодвинулась от него немного. Посмотрела налево, потом направо, в сторону своего дома.

— Знаешь, невестам полагается думать над такими предложениями. Но учитывая твою всепобедность и Полдневье, я полагаю, что... В общем, так. Наш дом почему-то пострадал больше твоего, поэтому я, пожалуй, перееду к тебе. Может быть, прямо сейчас.

Ростик почувствовал, что не дышал последние минуты три. К тому же сидор с пайком упал на снег. Он наклонился, поднял его, отряхнул снежинки с брезента.

— Это правильно, Любаня, но...

— Что тебя беспокоит, победитель?

— А мама? — спросил Ростик. — Что она скажет?

Любаня улыбнулась так, что старая акация за их спинами чуть не раскрыла свои цветы на два месяца раньше срока.

— Она обещала, что будет входить к нам в комнату со стуком.

— Как так? Ты хочешь сказать, вы с ней обо всем уже договорилась?

Любаня закусила нижнюю губу, что еще с детства служило признаком ее нежелания признаваться в каком-нибудь озорстве. Но на этот раз кивнула.

— Она согласилась переехать в твою комнату, а нам отдала дальнюю, так называемую спальню.

— Вот это да! — вырвалось у Ростика

— Это всегда когда-нибудь происходит. — Она погладила его по рукаву, успокаивая.

— Так это же заговор! — вскричал он в радостном ужасе. Любаня снова кивнула.

— Она у меня молодец, — восхитился Ростик. — И ты тоже молодец. Оба вы у меня...