Брайан Герберт - Дюна - Пауль

— Мне понятны ваши интересы, я сознаю пользу, которую вы можете принести. Ваша первая книга о моей жизни, неполная и содержащая некоторые неточности, оказалась тем не менее популярной и действенной. Я назначаю вас моим официальным биографом.

Как принцессу старой империи Ирулан воспитывали в традициях придворного этикета, ее научили правильно сидеть во время императорских церемоний, играть на музыкальных инструментах и к месту цитировать отрывки из книг. Ее поощряли писать изящные стихи ни о чем для развлечения хорошо воспитанных мужчин с мелкими интересами.

Но, кроме того, она была воспитанницей ордена Бене Гессерит, как и все ее сестры. Помимо положенного воспитания, она обладала множеством других, более полезных знаний и навыков. Ирулан не желала ограничиваться упражнениями в изящном стихотворстве. Ее положение было очень выгодным для создания хроники этой хаотичной эпохи человеческой истории. Это положение подкреплялось тем, что она одновременно была женой Муад’Диба и дочерью Шаддама IV.

Занявшись продолжением первого тома «Жизни Муад’Диба», Ирулан намеревалась исследовать притоки могучей реки его жизни. В процессе работы она хотела просмотреть книгу, чтобы внести исправление в некоторые детали, несмотря на то, что лишь немногие поймут суть этих исправлений. Пропагандисты и невежественные религиозные почитатели Пауля оставались в счастливом неведении относительно своей слепоты и не видели темных сторон того, что творили.

Эти люди с религиозным пылом почитали ее первую, довольно сырую, поспешно написанную книгу, хотя она сама превосходно видела ее недостатки. Недавний разговор с мастером меча Бладдом показал ей, что Пауль, рассказывая ей о своей жизни, опустил многие ее эпизоды, но принцесса решила не менять уже написанного. Напротив, все ее книги о Пауле останутся в их первозданном виде, она не станет их редактировать и пересматривать. Пусть они будут грубыми каменными ступенями, ведущими в реку его жизни, и пусть каждый такой камень сохранит свои неповторимые трещины и зазубрины.

Улыбаясь, Ирулан сидела на жестком плазовом стуле возле фонтана, который, хотя в нем не было воды, источал звуки падающих струй. К ней пришло вдохновение, так необходимое сочинителю. Несмотря на то что Пауль часто, казалось, игнорировал советы Ирулан, он тем не менее приглашал ее почти на все заседания своего правительства.

Все последние дни он переживал неожиданное поражение своих войск. Лайнер, полный солдат джихада, опьяненных кровью легких побед, прибыл к планете Ипир. Воины надеялись просто принять капитуляцию очередного аристократа-правителя. Но они явно недооценили решимость Мемнона Торвальда.

Здесь, на своей родной планете, Торвальд собрал военные силы одиннадцати планет, которым предстояло стать следующими жертвами джихада. Торвальд объединил усилия их правителей в яростном сопротивлении, превратив Ипир в оплот старой империи. Объединенные армии с неожиданной силой атаковали войска Муад’Диба.

Тот факт, что предзнание не показало Муад’Дибу это поражение, неприятно удивило его сторонников. Но Паулю эта шокирующая военная неудача говорила только одно: сговор мятежного графа и одиннадцати других правителей мог иметь успех только из-за участия в нем какого-то влиятельного гильд-навигатора. Заговорщики сумели сохранить свои планы в тайне, что и позволило им одержать эту неожиданную победу.

Правоверные фримены не могли допустить даже мысли о том, что их непогрешимый Муад’Диб мог в чем-то ошибиться. Вместо этого они решили, что их поражение есть знак того, что их гордыня и самоуверенность разгневали Бога, и теперь им придется сражаться с удвоенной энергией, чтобы искупить свою вину перед Ним.

Оставив разбитую группировку противника на Ипире, граф Торвальд и его союзники покинули планету, скрывшись в другом тайном убежище. Некоторые утверждали, что они укрылись на планете, находившейся под защитой Гильдии, однако все ее представители — даже при допросах с пристрастием — отрицали свое соучастие и даже утверждали, что вовсе ничего не знают о скрывшихся мятежниках.

Ирулан вела подробные записи, понимая, что непривычное поражение и реакция на него Пауля дают ей интересный материал для его исчерпывающей биографии. Она, кроме того, принялась более тщательно изучать фактические сведения о жизни Пауля Атрейдеса, сына герцога Лето и внука старого герцога Пауля. Генеалогия молодого Пауля и традиции, которых придерживался благородный Дом Атрейдесов, позволяли понять отчасти его характер, несмотря на то, что Пауль пошел не тем путем, что завещал ему отец.