Николай Полунин - Цербер

Он даже заметил точку укола на шее, неглупый мужчина Бусыгин, и понял все. Все, что мог понять.

"Они пытали ее. Мою девочку. Твари. Это никакая не дача. Ну, я вам..."

В мгновение ока подхватив Елену на руки, он бросился к низенькой металлической дверце, почему-то вдруг смертельно напугавшись, что именно в этот миг ее захлопнут снаружи.

Махом перешагнул высокий порог, заботясь, чтобы только осторожнее перенести жену через узкий проем.

По ту сторону она сразу пришла в себя. Взгляд сделался осмысленным и невольно отметил Матвей Кириллович - странно, непривычно жестким. Словно это была какая-то другая Елена, не его.

- Сейчас, сейчас, дорогушенька, сию минуту, мамочка. Что у тебя болит?

У Елены Евгеньевны пролегла вертикальная черта меж бровей, которую он прежде никогда не видел.

- Матвей! - сказала она строго. - Отчего ты здесь? Почему? Опусти меня немедленно.

- Но, Еленочка...

Он повиновался, дал ей встать на ноги. Она удивительно изменилась. Как-то отодвинулась. Из бедной замученной слабенькой Еленочки сделалась абсолютно незнакомым жестким человеком. Чужим. Совершенно чужим. Причем за считанные секунды.

В Матвее Кирилловиче шевельнулся какой-то сверхчеловеческий ужас. Он попятился.

- Ты себе представить не можешь, насколько ты не вовремя здесь, Матвей.

"И голос... Это не ее голос, это вообще не она! Куда вы подевали ее? Что вы сделали с моей женой, сволочи?!"

Но и страх длился недолго. Елена Евгеньевна ухватилась за виски, по вновь посеревшему лицу заструился пот, колени подогнулись.

- Мотечка, - жалобно проговорила Елена-первая, не отнимая рук. - Мотечка, ну зачем же ты мне помешал! Уходи скорее отсюда, дурень...

А как его череп пронизала пуля, выпущенная из бесшумного пистолета с верхней площадки решетчатой лестницы, он не почувствовал. Он почти кинулся вновь к своей Еленочке-очаровашке, которая его сейчас так напугала, почти смог наконец обнять, побаюкать ее. Почти.

В одном Бусыгин, полковник и муж, все-таки пригодился: не дал непроизвольно выплеснуться сокрушитель

ной мощи. Сбил порыв, послужил невольным, но действенным препятствием в первый неконтролируемый миг. Чего еще от него желать? Краткая отсрочка.

Глава 41

...НО САМОЕ СТРАННОЕ, САМОЕ УДИВИТЕЛЬНОЕ, ТАК ЭТО ТО, ЧТО ТВОЯ ВЫДУМКА ВДРУГ ОКАЗАЛАСЬ ИСТИННОЙ. ПРИДУМАВ, ТЫ УГАДАЛ.

ЭТОГО ДАЖЕ Я НЕ МОГЛА ПРЕДВИДЕТЬ.

ТЫ ПРАВ, ИХ ЖДУТ. НЕ КАЖДОГО ИЗ НИХ, КАК ДУМАЛ И ГОВОРИЛ ИМ ТЫ, А ЖДУТ ТОГО, КТО ИЗ НИХ, СОЕДИНИВШИХСЯ, ЯВИТСЯ МИРАМ.

НЕ ЗНАЮ, ЧТО ЭТО БУДЕТ И КАК ОБОЗНАЧИТЬ ТО, ЧТО ИХ ЖДЕТ. Я НЕ СУМЕЮ НАЗВАТЬ, А ТЫ НЕ ПОЙМЕШЬ...

Оторвавшись от огненных строк, он открыл глаза. Действительность тоже была наполнена пламенем. До горящего "восьмого" было шагов пятьдесят, но жар вовсю чувствовался и здесь.

Внешние баки уже взорвались, огнем охвачены ближайшие кудрявые березы, рыжие языки расползались по траве. Трещало дерево, ярко-белым пылал корпус.

"Ну да, сплав-то с магнием, - отрешенно подумал он. - Как это я тут очутился? Не иначе, снова Батя. В себя пришел в самый последний момент, а потом, уже на земле, вытащил, сюда отволок".

Он осмотрелся. Павел ничком уткнулся в покрытые копотью руки. Поодаль, наперекос, носилки с Зиновием. Только сейчас Михаил разглядел, отчего тот не выпадает - тщедушное тело привязывали два тонких перекрещенных ремня.

- Мишка, Мишка, на вот, испей, - прохрипели рядом. Приглядевшись, он с трудом узнал Гошу.

Гоша был весь черный, с ног до головы, одежда висела палеными клочьями, и где не было черно, ярко краснела свежая кровь. Он протягивал бутылку, лежа на животе, приподнявшись. Увидев, что Михаил не берет, приложился сам, блаженно глотая прямо из горлышка.

- Пашка, лось какой, еле я его допер, центнер, не меньше, - сказал, отдуваясь.

- Так это ты нас?!

- Ага. - Гоша довольно осклабился и вновь протянул бутылку. К удивлению, в ней оказалась простая вода. Она пахла тиной.

- Как же ты, ведь ты живое... или смог?

- Ни х... я не смог. На горбу, вот как. Я и не помню, как упали даже. Просто - огонь, дымина, а я тебя от этой дуры, - указал на "восьмой", в котором что-то оглушительно треснуло, - волоку. Последним вытащил, эти уже тут были. И как это я, сам не знаю. - Гоша, по-настоящему удивляясь, пожал плечами. Подниматься он отчего-то не спешил. - Водички в болоте сползал набрал... Погоди, я его вообще уберу отсюда. Сообразить только - куда...

Облизываясь, уставился на дымящиеся развалины машины. В треск огня вплелся иной звук, по поляне пронеслась тень.