Галина Полынская - Голубые розы

У Наташинских прудов вышла и, переваливаясь уткой, направилась к парку. Народу в будний день оказалось столько, что не было существенной разницы - встречаться здесь или на Пушкинской площади. Навстречу шел человек со странной фигурой: казалось, что задница у него находится с обеих сторон - сзади и спереди. Лишь поравнявшись, я увидела, что это Арал, узнала я его по необычному пронзительно-бирюзовому цвету глаз.

- Привет, - взгляд Арала бегал, ни на секунду не задерживаясь ни на мне, ни на окружающей действительности. - Пойдем туда на лавочку.

Голова его со всклокоченными, сильно поредевшими волосами коротко дернулась в строну синей скамейки, со всех сторон заваленной мусором, прямо перед лавочкой, обломанной костью торчала деревянная ножка бывшего грибка. Мы присели, и Арал покосился на тубус, но, натолкнувшись на рифленый дерматин, его взгляд тут же скакнул в сторону.

- Принесла?

- Да, - я протянула ему тубус.

Приоткрыв, он царапнул ногтем по бумажному рулону.

- Сколько здесь?

- Все, что заказывал. Это в последний раз, я больше не хочу этим заниматься.

Бирюзовые глаза наконец-то остановились, замерли на моем лице.

- Ты что? - прошептал Арал. - Как ты можешь говорить такое?..

- Могу, потому что все эти задания полная чушь, не имеющая никакого смысла, в нас просто поддерживают ощущение собственной необходимости и значимости. Кстати, почему ты так странно видоизменился? Немного неудачно, я бы сказала.

- Я не специально, - опять прошептал он, взгляд снова снялся с якоря, - что-то происходит, что-то непонятное. Больше не получается видоизменяться в лучшую сторону, я регрессирую, расползаюсь! И не только я один! Сегодня опять видел нашего, идет - килограмм двести, не меньше, еле двигается!

- С чего ты взял, что он наш? Может, просто полный человек.

- По глазам, Эрика, по глазам! Тут-то я не ошибусь! Да ты на себя посмотри, с тобой-то что творится!

- Я не расползаюсь, я беременна.

- Ты... что?!

- Беременна. Мы способны к репродукции естественным путем, нас и здесь обманули.

Он уставился на мой живот, прикрытый широкой легкой блузкой с брезгливостью и интересом.

- И... от кого же?

- Тебе какая разница?

- От нашего?

- Нет.

- Да ты рехнулась! - отпрянув в сторону, он отер тыльной стороной ладони отчаянно потеющий лоб. - Как же... как же ты решилась?!

- А чего мне терять?

- Неужели ты не понимаешь - мы регрессируем с каждым днем, самое страшное - мозг перестает работать с прежней отдачей, ты еще не почувствовала этого?

- Нет, - медленно ответил мой голос, - со мной пока что все в порядке.

- Скоро почувствуешь! Ты не успеешь родить этого ребенка!

- Да что ты раскаркался! - рассердилась я. - Это мое дело! Вытаскивай бумаги, мне тубус нужен! И я пойду!

- В следующий раз отдам, боюсь помять.

- Следующего раза не будет!

- Может и не быть, может и не быть, - забормотал он, поспешно кивая, неизвестно, сколько нам осталось, может день, может...

- Я пошла, до свидания.

- Стой, - он схватил меня за руку, но боли я не почувствовала, - что с нами происходит, Эрика? Почему мы, солнечный народ, становимся сумеречным подвидом? Что с нашими телами?

- Не знаю, - хотелось пить, и отправиться поскорее домой к уютному увесистому коту, - кстати, видела сегодня одного сумеречного, он ворует кошельки в переходе. Мы все деградируем, Арал, оба наших народа, так что теперь нам нет смысла воевать, надо объединиться пока еще не поздно.

- С сумеречными объединиться? - он смотрел на меня с неуверенной улыбкой, ожидая, что я тоже рассмеюсь. - Разве день может объединиться с ночью?

- А почему нет? В этом случае может получиться закат, а может и рассвет. Уверена, мы скоро исчезнем, чтобы дать дорогу следующим народам, более совершенным, более эффективно могущим поддерживать человечество. А если мы объединимся, кто знает, может, и выживем. Ты же знаешь, сколько на Земле было и есть вспомогательных народов, гораздо выше стоящих в развитии, чем обычные люди, они выполняют свою, только им одним известную миссию, и бесследно исчезают...

- Вот именно - бесследно! - Арал сцепил пальцы в замок, чтобы они не так сильно дрожали. - Куда они исчезают? Сразу, целыми племенами, бесследно?

- Ну откуда же мне знать?

- Тебе, по-моему, абсолютно все равно!

- Не кричи. Да, все равно, я не собираюсь доводить себя до истерики напрасными потугами узнать, понять, что к чему, как все происходит, каким образом работает весь этот механизм, что я смогу изменить? Ничего. Сейчас меня интересует только мой ребенок, главное, чтобы он родился здоровым.